Краем глаза я увидела движение в холле и заметила лорда Грэхема. Он снял перчатки, и его спутники, обменявшись несколькими словами, отошли в сторону, оставив его наедине с Генри. Мужчины переглянулись, словно без слов понимали друг друга.

Генри вскоре зашёл в столовую. Его голос был тихим, но твёрдым:

— Аврора… Мы доставим тело в больницу. Доктор Лэнгтон уже готовит всё необходимое. Экипаж будет подан через десять минут. Я поеду вслед. А ты… соберись и отправляйтесь в наш дом. Возьми с собой всё, что может пригодиться. Они хотят провести вскрытие, подтвердить причину смерти.

Я встала почти машинально.

— Я поеду с доктором. Нам есть о чём поговорить.

Генри взглянул на меня и только кивнул.

— Хорошо. Матушка и Элла помогут Эдит. Мы все встретимся потом в особняке Рэдклиффов. Там ты будешь в безопасности…

— Вам не стоит ездить одной, — спокойно сказал Грэхем. — Я поеду с вами, леди Сеймур, а затем, отвезу в особняк. Сейчас важно, чтобы рядом был человек, который выслушает всю правду и подпишет протокол как свидетель.

Я ничего не ответила. Но он всё понял.

Миссис Дейвис поднялась с места.

— Не беспокойтесь, миледи, — тихо сказала она. — Я прослежу за всем, что будет происходить в доме. Помогу собрать вещи. Ничего не потеряется. Никто чужой не войдёт.

Я посмотрела на неё и впервые за это утро почувствовала, как что-то сжимается у меня в груди не от страха, а от благодарности.

— Спасибо, миссис Дейвис, — только и смогла я сказать.

Осталось дождаться экипажа. На мне было чёрное шерстяное платье, которое я не надевала со дня похорон отца. Но теперь настало время снова облачиться в траур.

И на этот раз — не только по умершему. Но и по всему, что он унёс с собой.

Глава 70

Глава 70

Прощание тянулось бесконечно. Казалось, само время в нашем доме замерло в трауре — замедлилось, потемнело, словно пропиталось гарью и пеплом. Всё происходило как в затяжном кошмаре, из которого я не могла выбраться.

Уже в полдень того же дня гонцы увезли первые карточки, отпечатанные на чёрной бумаге с серебром — извещения с указанием даты и временем панихиды, церемонии прощания, последнего шествия. Умер лорд Сеймур. Эту фразу я слышала от десятков людей, произнесённую тихо, со скорбным придыханием или сухо, почти официально, как будто повторяли известие о падении державы. Иногда мне казалось, что не его хоронят, а весь наш дом, всю мою прежнюю жизнь.

После вскрытия, проведённого доктором Лэнгтоном в присутствии судебных экспертов, причина смерти перестала быть вопросом. Эвервуд шумел, как потревоженный улей. Все знали. Все говорили. Он умер не своей смертью. Его убили. Умер ночью, у себя в кабинете, в собственном доме, в центре герцогства.