Стройка центра, куда теперь стекались на лечение люди со всего королевства, длилась почти два года. Доктор Лэнгтон, мой теперь уже друг и наставник, возглавил вновь созданное министерство здравоохранения, а я заняла его должность. Пост главного врача. Пришлось набрать огромный штат, чтобы лечить не только богатых пациентов в отдельных апартаментах, но и создать профильные отделения для простых горожан. Это была моя мечта, воплощённая в камне и стекле.

А началось всё с маленького чуда. Ребёнку тогда было всего два года. Однажды утром мой малыш неудачно упал, рассёк коленку и занёс инфекцию в рану. Нога распухла и покраснела. Сердце ухнуло в груди так, будто кто-то резко дёрнул за нитку моей жизни. В этот миг в памяти всплыли старые страницы учебника. В нём говорилось, как Флеминг открыл пенициллин, о плесени, о случайностях и наблюдениях. В моём случае не было чашек Петри и времени выращивать что-то, но я вспомнила…

Эван любит сыры с голубой плесенью, очень напоминающие по структуре Рокфор, но с большими кратерами, сплошь наполненными ею. Я пошла в кладовую, где взяла огромную головку. Осторожно соскребла чистой ложечкой плесень из отверстий сыра и перемешала с маслом, в котором долгое время настаивала травы. Эхинацея, мелисса, иссоп, ромашка. Все эти травы обладают природными антибактериальными свойствами. Немного подумав, добавила туда мёда. Затем густо намазала мазь на воспалённую ногу ребёнка, наложила повязку и забинтовала. На следующее утро область воспаления заметно уменьшилась. Конечно, это не чудо, а результат химии и биологии, но всё равно это был тот самый момент, когда я подумала, что если есть какие-то знания и смелость действовать — сомневаться нельзя.

Рассказав об этом доктору Лэнгтону, я объяснила ему свою догадку тем, что вычитала нечто похожее в старой книге по индирийской медицине. Сколько он не просил показать ему эту книгу, я разводила руками и искренне сокрушалась о потере такого ценного фолианта. Он был поражён и немедленно создал группу, которая занялась исследованиями в лабораториях. Наши мази произвели фурор: врачи со всей округи присылали письма, привозили больных, просили рецепты. Я не стала вдаваться в дебри лабораторных отчётов — возможно, в скором будущем это приведёт к открытию антибиотика, а может быть, просто станет началом новых достижений учёных мужей, имеющих пытливый ум. Для меня было достаточно признания: звание почётного жителя Эвервуда, государственная награда и благодарность людей, чьи страдания мы сумели облегчить.

За эти годы я успела стать не только уважаемым доктором, но и матерью. Сначала на свет появился Эдвард — крепкий мальчик с густыми тёмными волосами и глазами точь-в-точь как у его отца. А через полтора года родилась Айрис — моя светловолосая и зеленоглазая копия, хоть и с упрямым взглядом Эвана.