– Что теперь делать? – спросил Демерон, черты лица которого ожесточились.

– Ждать магистра вашего факультета не вариант, неизвестно, когда он решит появиться в стенах академии, поэтому остается только одна дорога, и она не из легких, – вздохнул главный маг.

– К отцу, – догадался я, поджимая губы.

– Именно, Ксандер, – кивнул ректор. – Нам придется идти к нему…

87. Ну вот и все, Кристел

87. Ну вот и все, Кристел

Кристел

Слабость по всему телу не позволяла пошевелить даже пальцем. С каждой секундой меня уносили все дальше, а плач Тамии становился все тише, причиняя душевные терзания.

«Боги, защитите бедную девушку. Она и так уже достаточно натерпелась. Не оставьте ее в этом аду, молю вас…»

За себя бы лучше молилась, скажете вы, да только я не могла не беспокоиться об этой измученной магиане, которую похитили еще ребенком и на протяжении десяти лет держали взаперти. Она росла одна, без тепла своей матушки, без поддержки отца и без защиты брата.

«Тамия практически ничего хорошего не видела в своей жизни… Я всем сердцем желаю, чтобы вы познали на себе ее страдания!» – рычала, проклиная герцога и короля.

– Ты сильна магически, – послышался вздох мужчины, который неспешно двигался вперед, удерживая меня на руках. – А это значит, что участь твоя незавидна…

Я мечтала дать ему отпор, пусть и словесный, но язык отказывался шевелиться. Поэтому все, что мне оставалось, это молча слушать гнилые речи герцога Ортье.

– Слабые не выдерживают обращения, – хмыкнул он, своими словами вызывая недоброе предчувствие. – Они мрут, как мухи, – продолжал его светлость, не замечая бури в моих глазах. – Но вот одаренные магически пополняют ряды мертвой армии и, судя по всему, ты станешь одной из них. Но знаешь, пусть лучше так, лучше стать нечистью, чем разделить участь сестры Неймана. Она ведь до сих пор все помнит: свою прежнюю жизнь, родителей, брата, а ты, когда превратишься в трупоеда, лишишься воспоминаний. Единственное, что тебе будет не давать покоя – это голод. Он постоянно будет преследовать тебя, поэтому иногда придется есть своих.

«Что ты такое говоришь, больной ублюдок?!» – закричала я, но на деле не произнесла ни звука.

– А ты как думала? – усмехнулся он, замечая мое учащенное дыхание, которое герцогу поведало о многом. – Я оставлю тебя в чаще. Ты слаба, не сможешь защитить себя. Хотя даже если бы и смогла, то ненадолго, так что можно было бы и магии не лишать. Стоит зубам нечисти вонзиться в тебя, как под кожу попадет их трупный яд. Если укушенный слаб, то он становится кормом, а если нет, то его жизнь продолжается, хотя, как по мне, существование нечисти сложно назвать жизнью.