Луций изобразил на лице понимающую улыбку и сочувственно покачал головой.

До высоких стен, ограждающих территорию виллы, они добрались быстро. Луций едва поспевал за широкими шагами Барбуса.

Старый добрый Байби. Он никогда не думал дважды ни о чем, что не касалось его работы. Увидев старого товарища, он принял его за обещанного, судя по всему, коллегу, и ни на мгновение не усомнился в этом. Луций – сильный маг с талантом к созданию печатей из семьи клиентов Корвинов. Все это выглядело логично и естественно. Почему Луций сам шел до виллы, а не переместился в сопровождении кого-то из патронов? Почему никто не предупредил Барбуса о его появлении? Почему одежда Луция в крови? Почему он не знает «главного правила»? Все эти «почему» непременно задал бы себе любой нормальный человек. А Барбус Биола не задал. Счастливый, одаренный человек, простой как башмак.

– Я здесь от скуки уже на стенку лезу, – тем временем возмущался он, толкая тяжелую дверь в окованных железом воротах, – хотя, ладно, работа отличная. Исследовать Мертвую Землю! Я об этом с детства мечтал, да все не знал, как подступиться. А теперь, – он буквально затолкал Луция в открывшийся проход, – я тебе покажу, что я сделал! Но сначала ты помоешься. От вас обоих воняет как от бойцовских ям.

– Пусти мальца, – проворчал Терций и мягко отпихнул Барбуса, который от перевозбуждения тряс Луция как цыпленка, – вели баню подготовить. И жрать. Договор?

Терций переходил из состояния «драка» в состояние «дружба» почти мгновенно. Стоило ему понять, что Барбус не является источником угрозы, как его плечи расслабились, из голоса исчезли грозные интонации. Он выглядел как драный кот, победивший в уличной драке и мгновенно разомлевший, едва его коснулись лучи ласкового солнышка. Луций пока вяло сопротивлялся накатившему ощущению неуместного уюта, но тоже уже готов был капитулировать.

Во внешнем дворе виллы на него обрушились сотни запахов – горячего хлеба и кипящего на огне наваристого супа, мыльного корня и свежей браги, маринадов и сладких уваренных фруктов. Десятка два рабов сновали туда-сюда, занимаясь делами. Здесь, на территории хозяйской виллы, словно бы развернулась небольшая деревня. Двор тихо гудел, как улей. Из бараков слышался стук ткацких станков и негромкое женское пение. Чуть поодаль, в загонах, кудахтали куры и блеяли козы. Тут и там трещали костры в аккуратных, выложенных камнями очагах. Коптильни источали пряный дух мяса и рыбы. В крытых верандах солили овощи и мясо, готовили домашнее вино, очищали мед от воска и тут же варили с ним мармелад из айвы. Вилла готовилась к скорой зиме. И от этих простых ритуалов веяло детством и покоем.