Барбус Биола лишь отмахнулся. Луций буравил взглядом его спину, сжимая в кулаке камень с Печатью Сети, и чувствовал себя по-дурацки. Словно посреди поединка его противник попросил перерыв и отошел помочиться. Убить его сейчас проще, чем свернуть шею цыпленку. Луций остановил Терция, который было дернулся вперед, чтобы воспользоваться ситуацией.

Барбус, долговязый и растрепанный, стоял спиной к Луцию в свежей, хоть и мятой тунике. Он был здоров на вид и, по обыкновению, бодр и суетлив. Левая его ладонь была туго перевязана бинтами. Других повреждений не наблюдалось.

Интересно, как давно Барбус работал на Арвину? Свою Печать Покорности он создал для победы в споре. Как быстро ему пришла в голову мысль опробовать ее на рабах? Или же этот бледный крысеныш захотел выручить за уникальную технику хорошие деньги, а получил целый полигон для испытаний в придачу?

– А ты-то с каких пор такой тупой? – Барбус встал, повернулся и ничуть не удивился присутствию гостей. Он сердито упер кулаки в бока. – Или тебе что, правила не объяснили?

Луций вдохнул. Досчитал до пяти. Снисходительно улыбнулся.

– Мне вообще ничего не объяснили, – ответил он, – куда послали, туда и приехал.

Байби собирался было что-то ответить, но, подумав, махнул рукой.

– Ладно, слушай главное правило моей вотчины. Никаких сраных заклинаний. Даже совсем убогих – видишь, как эту дрянь пучит. – В один стремительный шаг Барбус приблизился к Луцию, обнял его за плечи и прижал к себе. – Ты не представляешь, как я рад видеть нормального человека! Голодный?

Луций замер. От Барбуса пахло хлебом. Свежеиспеченным, теплым, кажется, с зернами подсолнечника. И немного медом. Луций едва сдержался, чтобы не уткнуться носом в его грудь. Все это время он был как натянутая тетива, которая готовилась выстрелить. Но мягкая чистая ткань, запах еды и возможность опереться на кого-то оказались ударом ниже пояса.

– Я хочу помыться, – Луций тепло потрепал плечо приятеля, – идем уже отсюда. Мне жутко от этой мертвечины.

– Привыкнешь. Идем. Велю нагреть воды. Тут все по-плебейски. Никаких тебе греющих печатей, на огне кипятят. – Барбус сочувственно похлопал его по плечу. Он заглянул за спину Луция, и его бесцветные глаза восхищенно загорелись. – Ого! Терций из Костяных ям?! Это же ты уложил Варанта Коновала в поединке? Я тогда поставил на него шесть денариев, а ты ему череп раскроил…

– Было дело, – Терций лениво хрустнул шеей и снисходительно улыбнулся, – еще бы я помнил всех, кому раскроил череп.

Барбус едва в ладоши не захлопал.

– Это ты сейчас мою охрану завалил?! Эх, жаль, нельзя похвастать приятелям. Сдохли б от зависти. Никогда не буду ставить против тебя. Идем.