– Вон твоя тухлятина, принимай, – негромко сказал он, – а вот и надсмотрщики.

Луций встряхнулся, избавляясь от неприятного ощущения одеревенения в теле, и подошел ближе. Среди деревьев, обглодав пожелтевшую траву, стелился плотный морок Мертвой Земли.

Луций завороженно уставился на тонкую линию чернеющей пустоты.

Парадоксально, но хотя язва словно источала запах небытия, она, как живой организм, дышала и покачивалась в своих границах. От нее хотелось отвернуться и бежать не оглядываясь, но в то же время взгляд утягивало в нее, как в трясину. На мгновение ему показалось, что на самой границе пустоты, в зарослях нитей черной плесени, он увидел силуэт человека.

Разум играл дурные игры. Луций заставил себя отвернуться – он медленно, неохотно проследил, куда вела тропа, и вздрогнул.

Надсмотрщики стояли от них шагах в двадцати, охраняя проход – небольшой клочок жизни между небытием. Луций сжал зубы.

– Тюрьма Духа, – выдохнул он.

Он никогда не видел ее в действии. Такое вообще мало кто видел. Тюрьма Духа была запрещена на территории Эдеса, потому что считалась слишком жестокой даже по республиканским меркам. Тавро подчиняло человека, полностью лишало воли, при этом заключенный продолжал все чувствовать, испытывать боль, голод и жажду.

Несколько лет назад в городе разразился крупный скандал – один маг из Младшей Ветви наложил Тюрьму Духа на свою неверную жену и продал ее в бордель. За это его, конечно, не изгнали, но штрафами он отдал почти все свое имущество. Немалое. Маг был толковый, раз справился с такой техникой. Заклятие сняли. Однако женщина к тому моменту потеряла рассудок и, как только вернула контроль над телом, покончила с собой. Поговаривали, что заключенная плакала кровавыми слезами, пока была под властью тавро.

Слухи не врали. Луций видел кровь на щеках клехтов. Она застыла жесткой толстой коростой и продолжала сочиться из глаз. Но их лица не выражали ничего. Тавро вырезали прямо на лбах надсмотрщиков. Они не двигались – кроме одного, который то и дело заходился мучительным кашлем, не сходя с места, а потом выпрямлялся, застывая с влажным от слюны подбородком.

– Какая жуть, – резюмировал Терций, – вы, маги, больные. – Он повернулся к Луцию и мрачно спросил: – Они драться будут?

– Будут, – отозвался Луций, припоминая все, что он читал о Тюрьме Духа, – причем не исключено, что лучше, чем без тавро. Их фокусируют на одной задаче. Плюс они под заклинанием Щита. А на их мечах я вижу Тавро Силы.

– Мы в заднице, – Терций потер затылок, – идеи будут?

Луций позволил себе на мгновение зажмуриться и спрятать лицо в ладони, чтобы дать себе немного времени. Ему впервые захотелось развернуться и сбежать. Это желание словно мелькнуло робкой вспышкой – и сразу исчезло.