В следующее мгновение Йеро добрался до меня и утянул под защиту невысокой стены:

– Еще хочешь кого-то спасти, Лэйра? Ты не сможешь никому помочь, если будешь просто бросаться им под ноги.

Я кивнула, но в то же мгновение снова отвернулась от него, потому что одновременно произошло сразу несколько событий.

Кеппоханские лошади резко шарахнулись прочь от замка. Я заметила, как серая кобыла Вики мчится к нам вместе с остальными. Одну воительницу даже выбросило из седла. Ее нога застряла в стремени, и лошадь потащила женщину по земле.

Что так испугало лошадей? Я искательно посмотрела на стены и невольно сглотнула.

Аларик появился именно там, где когда-то его держали прикованным. На карнизе. Он стоял там, словно статуя, держась за край и наклонившись вниз, чтобы тем, кто стоял внизу, было лучше видно. Он поднял крылья к небу и изогнул уголок рта в зловещей улыбке.

– Аларик! – крикнула я, но тут же поняла, что он не обратит на меня внимания. Наверное, он даже меня не услышал, а если бы я оказалась у него на пути – он бы обошелся со мной, как с врагом. Я не была его жертвой. В этот момент я не имела для него значения. Заклятье обрело власть над ним, не оставляя ничего от Аларика, которого я знала.

Меня утешало лишь то, что сам Аларик, наверное, не осознавал, как Калейя наблюдает за ним острым взглядом, с выражением лица, которое я не могла истолковать. Это было похоже на ненависть – но было и кое-что другое. Удивление? Страх?

Мне вспомнилось, что однажды сказал мне Аларик: «Она никогда не произнесет проклятье. Возможно, она смелее всех в мире. Но недостаточно, чтобы наложить на меня такое заклятье».

Мой отец заскулил. Из его рта не доносилось ни слова – лишь глухой крик. Он, спотыкаясь, поднялся с колен, с трудом держась на ногах.

Только сейчас я поняла, кого постигло проклятье.

Это должно было оставить меня равнодушной.

Но не оставило.

Между нами произошло так много всего. Он совершил столько ужасных поступков, причинил столько зла. Маме. Аларику. Мне. И все же я испытывала сострадание к старому человеку, который только с третьей попытки смог вытащить из ножен свой мюродем, от которого все равно не было никакого толку.

Аларик двигался быстро, как тень. Он спрыгнул с карниза, промчался по другой стороне лестницы, беззвучно приземлился туда, где она переходила в мостовую рыночной площади, и глубоко присел, гася удар. Его губы шевелились, но даже если он что-то произносил, то слишком тихо, чтобы я могла услышать. Возможно, его не слышал никто, кроме моего отца.

Потому что целью был именно он. Его имя было произнесено. То, как Повелитель дэмов смотрел на него, не оставляло сомнений.