И тут моя магия снова засияла мерцающими красками. И мне, совсем недалеко… что-то откликнулось.

Изумрудно-зеленое и бирюзовое. Пронизанное золотистым сиянием.

Здесь, среди враждебной магии моей прародительницы, была частица моей магии. И, следуя за ней, я нашла его – кокон, в котором свет не потух, а лучился и мерцал, как живое пламя. Нити были отчасти сотканы из моей магии, но она была переплетена с заклятьем, на котором держалось проклятье, и магией, на которой стояла Алсьяна-Дэра.

У меня истекало время. Грудь сдавливало все сильнее. Казалось, будто я нахожусь глубоко под водой, и момент, когда у меня кончится воздух, приближался.

Паника окатила меня, как волна. Ее больше невозможно было сдержать. Невозможно было усмирить.

Внутренне я кричала, но с моих губ не срывалось ни звука.

Я снова оказалась под камнями. Мое тело было обречено на неподвижность, чтобы я сама в конце концов обратилась в камень.

Но моя смелость жила, даже когда воли больше не было – благодаря маленькой частице Алсьяна-Дэра, которую я носила с собой. Благодаря моей маленькой каменной бусине. Ее золотистый свет не сдавался. Он не просто сиял. Он согревал меня. Покалывал кожу, толкал вперед и не давал забыть, в чем моя цель. Мое решение. Моя мечта.

И так я погружалась глубже и глубже, и, хотя я чувствовала себя застывшей и побежденной, мое сердце снова билось, руки чувствовали, а глаза различали дно.

И там я нашла то, что искала.

Магия Алсьяна-Дэра была, словно могучее дерево, которое вздымалось к небу. Каждый из ее Повелителей был ветвью, каждый листок и цветок – связанной с ними душой. Но здесь, внизу, были корни этого Царства – в плодородной земле Лиаскай. И эти корни были удивительно тонкими. Как молодые ростки, достаточно нежными, чтобы их можно было порвать движением пальца.

Уже давно я была не в состоянии двигаться. Но я могла протянуть свою магию, словно руку, и осторожно провести по ветвящимся корням. Один из них был магией Алсьяна-Дэра. С ним ничего не должно случиться, иначе она погибнет, а вместе с ней и Аларик. Другой ветвью было проклятье. И ее я должна была рассечь, если хочу освободить нас.

Моя каменная бусина засветилась ярче, и я различила, что корни, которые зарываются в мягкую землю, окрашены в разные цвета.

Один – в глубокий черный. Черный, как проклятье.

Другой – серебристый. Серебристый, как звезды, под которыми моя прародительница заклинала магию, призывая ее с небес на землю.

Все было так очевидно. Так понятно. А времени уже так мало. По краям моего сознания уже подступала тьма, и на меня снизошел тихий покой, когда мне стало ясно, что я исполню свою задачу, но у меня уже не останется времени, чтобы подняться к поверхности сквозь всю эту магию.