Его напарник тупо уставился на только что отъехавшего коллегу, как вдруг прямо на него, дико крича ужасные вещи, бросился огромный мужик с длинной толстой палкой наперевес. Торец палки был заострен, образовав, тем самым, жало кола. И этот-то огромный кол Цент с ходу вонзил в живот еще живого стражника. Тот распахнул рот, готовясь кричать от боли, но Цент не позволил ему поднять тревогу. Вырвал кол из брюха, перехватил палку, как дубину, и стал яростно лупить ею стражника по голове. Голова выдержала три попадания, а на четвертый лопнула. На пол брызнула кровь, и полетели ошметки мозгов. Цент, для верности, нанес еще три удара, полностью раздробив череп, и лишь после этого отбросил в сторону окровавленное орудие.

– Ну, так себе стражники, – тяжело дыша, произнес он, с нескрываемой радостью любуясь только что изготовленными им трупами. – Уровень профессионализма ниже среднего. Я бы вряд ли доверил этим дилетантам сторожить мой драгоценный пивной погребок.

На поле боя потянулся Владик, увидел растерзанные трупы, и с огромным трудом подавил рвотные спазмы. Вроде бы за два прошедших года повидал немало ужасов, крови и расчлененных людей, но талантливый Цент всякий раз умудрялся удивить его творимыми зверствами.

– Они же под гипнозом, – прохрипел Владик, стараясь не смотреть на человеческие мозги, медленно стекающие вниз по стенам. – Они ни в чем не виноваты.

– Этого ты знать не можешь, – возразил Цент, шаря по карманам покойных в поисках ключа. – А вдруг один из них серийный маньяк-убийца, не чурающийся каннибализма, а второй скверно отзывался о благословенных девяностых? Таких злодеев прикончить – благое дело. Пусть еще скажут спасибо, что я спешу, и потому смерть их была непростительно быстрой.

Опорочив покойных, и, тем самым, выставив их убийство благим делом, Цент наконец-то добыл ключ. Прежде чем распахивать дверь, поднял с пола автомат, чисто на тот случай, если внутри его тоже поджидает парочка стражников. Но, вопреки ожиданиям, в квартире никого не оказалось – ни людей, ни ловушек. Волшебная секира преспокойно лежала на столе, скучая без своего хозяина.

– Наконец-то! – обрадовался Цент, отбросив автомат и схватив небесное оружие. – И пусть теперь Противный только заикнется о том, что я худший из стражей Ирия. Это вы все довольствовались полумерами, а я привык всегда решать проблемы раз и навсегда.

Тут он покосился на бледного Владика, которого вид зверского убийства стражников заставил усомниться в разумности приятного решения освободить Цента, и проворчал:

– Ну, скажем так – почти всегда. Вот проблему программиста так до сих пор и не решил, хотя руки чесались постоянно. Но не было ли решение даровать очкарику жизнь продиктовано скрытым во мне пророческим даром? Или же ангел-хранитель что-то нашептал на ушко? Ведь кто бы мог подумать, что этот бесполезный человек, нытик, трус и бездарный землекоп, однажды принесет ощутимую пользу?