Граф повернул камень на перстне, и тот сдвинулся в сторону, будто крышечка на крохотной шкатулке. Из емкости, что была под камнем, он бросил в кубок вина несколько белых кристаллов. Покрутил чашу в руке, чтобы они растворились, и протянул Джоакину.

— Смертельный яд, сир. За полчаса вас не станет. Но я выполню все, о чем просит леди Альмера.

Джо взял кубок из пальцев графа. Кристаллы уже исчезли, на поверхности вина плавало несколько пузырьков.

— Как я понимаю, она в отчаянном положении. Спасите ее, сир Джоакин, или спаситесь сами. Если вы тот, кем себя зовете, это должен быть простой выбор.

* * *

Джо впервые увидел смерть в четыре года. На ее лице была улыбка.

Дед Джоакина — отец отца — ушел с отрядом в лес: по приказу епископа бить разбойников. Вернулся, лежа поперек седла. Голова и ноги свисали по бокам лошади, с макушки деда капала густая кровь. Кистень проломил ему верхушку черепа.

Джо раньше слышал слово «смерть», даже знал, что оно значит. Но не представлял, какова смерть на вид. Мороз прошиб его от пяток до затылка, и Джо заплакал.

— Что ты чувствуешь?.. — спросил отец. Он был бледен, и губы дрожали.

— Горько, больно…

— Да, сын, горько.

— И страшно… Я боюсь, папа!

— Не бойся.

Труп сняли с коня, и отец подвел к нему Джо.

— Посмотри в лицо.

Голова деда казалась бурым комком, Джо дрожал от ужаса и не решался нацелить взгляд.

— Посмотри, — повторил отец. — Ты увидишь, что нечего бояться.

Джо опустил глаза. Губы деда были растянуты, обнажая зубы. Тогда Джо не знал, как выглядит предсмертная судорога. Спросил:

— Почему он улыбается?