Сын тумана хитро прищурился и кивнул, подбадривая себя и похваливая… Он так делал много раз прежде, оставаясь в одиночестве и обращаясь за помощью к умному, неперечливому собеседнику и советчику – дону Кортэ…

И как не радоваться? Ложь, это оружие людей, использованная тонко и умно, помогает победить самого Ноттэ! Было непросто поймать момент и сразу, уверенно заявить: увы, я всегда был обделен вниманием наставников. Меня нельзя бросить, не обучив хотя бы основам…

– Подумаешь, я же не со зла, – ощущая легкую виноватость, шепнул Кортэ. – И врал, а малость умолчал, только-то.

После памятного боя, столь кроваво и грязно завершившего первый круг опыта, он бесконечно долго брел в сплошном тумане, не понимая времени, не учитывая направления и расстояния… Шел вслепую, пока не наткнулся на удивительного, лучшего учителя. Следующие десять лет Кортэ прожил мирно. Пожалуй, даже счастливо… Учитель-нэрриха выглядел совсем старым. Миром людей не интересовался, и, стоило завести жалобу или разговор о мести, отговаривался слабостью слуха или болями в спине – словно такое возможно для сына ветра! Сам старик говорил тихо, с некоторой одышкой. Может, потому ни разу не случилось у Кортэ с ним шумного спора. Может, потому и все его слова памятны и ценны… Старик без спешки и суеты рассказывал Кортэ то, что следует знать нэрриха. Готовил к жизни в земном мире. Он поставил своему случайному ученику лишь одно условие: уйдешь сейчас, ради мести обманувшим тебя нанимателям – и никогда более не найдешь меня. Не сложатся снова судьба и случай… И Кортэ досадливо отмахнулся от мести людям – пусть умрут безболезненно, зато всю жизнь прождут в недоумении и страхе! Всякого рыжего будут издали полагать – убийцей. Он рассказал о своих мыслях старику, и тот посмеялся. Прищурился, глядя со скалы на море, беспокойное, хмурое. «Штормит недалече. Надо бы зажечь маяк», – вот и весь ответ. Кортэ осталось лишь развести руками: неужели маяк важнее мести и даже – прощения врагов?

Однажды он все же изнемог от любопытства и решился ненадолго покинуть старого учителя, чтобы увидеть, как меняется мир людей… Вернувшись, застал брошенный маяк на пустом берегу. Словно никто не жил там много лет, словно не было вовсе той встречи.

Помня уроки первого круга, обосновавшийся в мире людей Кортэ сперва недолюбливал именно чернорясников, но позже распространил неприязнь шире, не отказывая в презрении всем цветам и оттенкам орденских одеяний. Сейчас Кортэ остервенело тер потную рубаху и пытался понять, отчего ему неприятно встречать старинных врагов в грязной одежде, утомленным и ничуть не опасным на вид. Часть вины вроде бы ложилась на Ноттэ… а пока что приходилось продолжать бесконечную и бесполезную стирку, снова нюхать ткань, кривясь от брезгливости – и удивляясь въедливости пота…