– Хорошо, – улыбнулся Оллэ, не вполне понимая пояснение.

Конюхи выглянули из дверей, зевотой намекая на неурочный час, схватились за головы – и сгинули. Шум наоборот, сделался велик и похож на настоящую панику: седлали и взнуздывали наперегонки, не зная, кого больше бояться, старейшего из нэрриха или бешеную маари…

Чёрт из конюшни явился до странности довольный, фыркнул в шею, как своему, и охотно подставил бок – залезай. Аше птицей взвилась на рослого вороного, расхохоталась, вскочила на седле в рост, снова села, гордая собою и своим конем. Она продолжала без умолку болтать, расхваливая могучего Сефе, несравненного льва Кортэ и себя, безмерно богатую обладательницу лучшего во всем мире копья, отряда сильных воинов и кувшинчика лучшей соли…

Кони шли по парку ноздря в ноздрю, перефыркивались и вздыхали, Оллэ наконец разобрал: они давно знакомы и рады встрече.

– Как погиб Кортэ?

Аше смолкла на полуслове, с головой закуталась в шитую золотом шерсть и жалобно, тихо застонала.

– Прости за плохой вопрос, Аше. Я однажды сказал сыну ветра Ноттэ, лучшему моему ученику, самому несговорчивому: нэрриха не так и вредно умирать. Мы в этом – не люди.

– Я виновата, я! Я одна… Я думала: пусть Поу кусает меня, пусть отравит совсем. Только мой лев сильный, умный. Все угадал, все успел. Сам задушил змея, я не знала, что так можно! Он задушил Поу и выпил его дыхание. Он швырнул змея вниз и… и я сделала, что должна. Он… он умер, – едва слышно шепнула Аше. Помолчала и кое-как выговорила: – Льва утащило вниз. Да… И нет! Он сам ушел! Он сильный, он нырнул. Он вернётся… – Аше жалобно глянула на Оллэ полными слез глазищами. – Ко мне вернется?

– Когда ждут, легко искать дорогу. Я к своей жене возвращался дважды, когда меня убивали в бою, – обнадежил Оллэ и грустно улыбнулся. – Потом я попросил богов дать нам общий путь… И понял, что нет никаких богов.

– Мы, посвященные, знаем, – Аше сбросила с головы покрывало, быстро смахнула слезы. – Бог выдохнул – и стал всем. Так. Люди придумали много глупого. Кучу богов! Мы помним то, что было в начале. Настоящее. Что ты просил?

– Дать мне…

– Нельзя! – Аше азартно ударила в ладоши, оба коня вскинули головы, даже замерли на миг, вслушиваясь в звук, испуганной птицей мечущийся по тихому городу, множащийся осколками шумов в лабиринте улиц. – Нет, не проси дать. Главный закон мира нарушаешь! Закон мира – рост: сажай семя, выхаживай росток, нюхай цветы, рви плоды. Ешь не все, часть храни и снова сажай семя. Только так. Отдавай! Когда ты отдаешь – ты немножко бог, он добавляет. Когда берешь, ты никто, он отнимает. Много возьмешь – всего лишишься.