— Ещё как! — ответил Джон.

Джил сделала бутерброды, какие у неё выходили обычно — шматы холодной говядины в палец толщиной поверх неровно обкромсанных ломтей хлеба, и всё это от души намазано горчицей. Разлила по чашкам кирпично-бурый чай. Села напротив. Легко отхватила отросшими клыками существенный кусок бутерброда и принялась вдумчиво жевать. Раньше бы Джон решил, что всё в порядке. Раньше всё и было в порядке — по сравнению с тем, как стало теперь.

Они в молчании поели, допили чай, потом Джон налил ещё по чашке. Джил стрельнула у него самокрутку.

— Можешь их убрать? — вдруг спросила она.

Джон наморщил лоб, потом сообразил, что Джил говорит про парцелы. Тёмные частицы тут же исчезли — он не успел даже подумать об этом, просто сделал так, чтобы они пропали. Неосознанно. Так же, как до этого управлял их движением. Так же, как всю жизнь управлял собственными руками, ногами, как дышал и ел.

Русалка закурила и откинулась на спинку стула. Джон смахнул со стола крошки, упёрся в столешницу локтями. Откашлялся. Собрался с мыслями.

— Джил, — сказал он, — послушай. Я всё тот же. Не изменился. Понимаешь? Это… — он неопределённо помахал рукой, — это всё ерунда. Просто теперь больше возможностей. Сам я остался таким, каким был. Ну?

Она выпустила дым струйкой вниз. Покачала головой и затушила окурок в чайном блюдце.

— Ты видишь наши мысли, — проговорила она. — Не как раньше, по чуть-чуть, а точно видишь. Умеешь ходить в Разрыв. Вытаскивать людей из Разрыва. И светишься. И эти штуки летающие…

— Парцелы, — подсказал он. Джил отмахнулась:

— Пусть так. Неважно. Главное — можешь брать силу. И отдавать… ну, как боги отдавали. Кристалл, Джон. Ты ж его зарядил. Значит, сумеешь зарядить вообще что угодно.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты — бог, Джонни, — сказала она и усмехнулась. — Ты стал богом. Кровь белая… Куда уж больше-то измениться.

Репейник потянулся через стол и накрыл ладонью её руку, узкую, с обгрызенными неровными ногтями.

— Плевать, — сказал он. — Я и раньше был не такой, как все. Стал немного… ну, сильнее. Это вообще ни хрена не значит.

Джил закусила губу.

— Это до хрена всего значит. У тебя скоро жизнь будет совсем другая.

— Ты о чём? — напряжённо спросил Джон, хотя уже понял — о чём.

Джил вдохнула, задержала на секунду дыхание и выпустила воздух.

— Дашь людям блаженство. Энергию. Возродишь страну. Вернёшь всю магию, какая была. Чтобы машины, как раньше, всё…