— Ваш заказ готов, господин инквизитор, — понимающе кивнул мне господин Лисен и положил передо мной коробочку.

На темном бархате переливался священный символ, многократно отражая дневной свет в россыпи бриллиантов. Я лишь восхищенно выдохнул — отец Софи был настоящим мастером своего дела, сотворив ювелирное чудо по моему скупому описанию.

— Тю, святоша, ну ты и нашел, что девке дарить, — разочарованно протянул сыскарь. — Кольцо надо было брать, кольцо!

— Сколько я вам должен, мастер Лисен?

— Ничего, Кысей. Дай бог вам здоровья.

Я возмущенно запротестовал, но офицер Матий быстро хапнул коробочку, сунул ее мне в руки и потащил прочь из лавки, объявив, что мы и так уже опаздываем. В монастырь, на вскрытие могилы епископа Переграя и лицезрения чуда возвращения святой Милагрос… От удивления я запнулся о порог лавки и чуть не выронил подарок.

Но все мои вопросы остались без ответа. Я подозревал, что офицер и сам не знает, из-за чего шум.

Монастырь заступницы Милагрос был расположен далеко за городом, дорога была неблизкая, но против обыкновения, офицер был немногословен и почти не докучал. Я осторожно поинтересовался у него, как продвигаются поиски Серого Ангела, но он пробормотал что-то маловразумительное, а потом ехидно осведомился, не стыдно ли мне дарить такую дешевку сиятельной княжне. Сообразив, что он просто переводит разговор, я даже не стал его разуверять, что подарок предназначается не Юле.

С Вороньего кладбища открывался потрясающий вид на укутанную снегом столицу, привольно раскинувшуюся у подножия холмов. Только в отличие от столичной суматохи, здесь царила умиротворяющая тишина. Роскошные склепы и скромные церковные могилы хранили имена более славные, чем все ныне живущие. Тени великих ученых, полководцев, святых и просто добрых граждан словно охраняли покой этого места, витая над осыпавшимися цветами и венками. Зачем же потребовалось тревожить могилу преподобного Переграя? Я стряхнул с себя оцепенение и поспешил за офицером. Свежий морозный воздух приятно бодрил, отгоняя прочь дурные предчувствия. Если я не избавлюсь от привычки во всем подозревать проделки Лидии, то скоро превращусь в настоящего параноика. С матушкой-настоятельницей Селестиной не забалуешь, будь ты хоть трижды прожженной интриганкой.

Возле могилы нас уже ждали. Мрачный кардинал Яжинский, отрешенно-спокойный тайный советник Сипицкий и еще двое кладбищенских работяг с лопатами и ломами. Я бросил взгляд на надгробный камень. Смерть епископа датировалась прошлым годом. Я имел смутное понятие о степени разложения тела после годового пребывания в могиле, но тошнота заблаговременно стиснула горло спазмом.