— Еще поиграем, Единый, поиграем!..

Я брела по ночному городу в единственное место, где для меня сейчас было возможным укрыться. В цирк папаши Жирарди. Ярость клокотала в груди, обжигая сознание. Горела кожа, ощущение одежды на теле было невыносимым. Хотелось порвать на себе все и бежать голой. Кажется, я перегрелась на солнце. На голове словно образовался тесный обруч, который сжимался у висков в предчувствии грозы. Духота накрыла город плотным саваном. Винден замер, затаился в ожидании стихии, готовой обрушиться на него, смыть грехи с его улиц и унести прочь вышедшим из берегов Дымнаем. А мне надо было переждать приступ.

Я ввалилась без спросу в наш старый фургончик, заперла дверь и плотно занавесила окна. Достала из сундука веревку и завязала скользящий узел. Фургончик стоял на отшибе, маловероятно, что кто-то мог сунуться, но лучше перестраховаться. Приняв необходимые меры предосторожности, чтобы не подавиться языком во время приступа, я рухнула в кровать. Страха не было. Я понимала, что могу не пережить эту ночь, но может это и к лучшему?.. Ведь если утро завтрашнего дня наступит, то я утоплю Винден в крови. Пожалуй, не только Винден, а весь мир. Я скрючилась в безжалостных тисках и закрыла глаза. Спокойной ночи, светлая вояжна…

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ — очень сырой текст, нашкрябанный по памяти! если мне восстановят файл, то могут быть отличия. Но все равно, огромная просьба — найдете опечатки — пишите!

Фургончик кружился и подскакивал в водовороте ливневых потоков. Атаман сидел рядом и гладил меня по голове:

— Ну что ж ты все мечешься, Цветочек? Никак не угомонишься…

— Воды! — стонала я, извиваясь в путах. — Бешеная Медведица!.. Крови напилась!..

— Тише, шшш… — успокаивал меня атаман и целовал в пылающий лоб. — Я тебе спою, тише…

И напевал эту несносную колыбельную Мертвых земель, от которой меня выворачивало наизнанку.

— Дочь!.. У меня дочь!.. — хрипела я, и хлестал дождь за окном.

— Близнецы у тебя, — лукаво подмигивал мне атаман и раскуривал трубку. — Выбирай, мальчики или девочки?

— Проклятое отродье!.. Прочь!.. — ревела я, и гремел гром.

— Ладно, пусть будут дочки, — легко соглашался атаман и пускал кольца табачного дыма, которые поднимались вверх и закручивались в спирали, нанизываясь на сверкающие молнии. — Красивые и сероглазые, как ты… Ты спи, Цветочек, спи… А дочек как назовешься-то?

— Удавлю! — плевалась я и билась головой, а град лупил по городу.

— Уговорила, — кивал атаман. — Первой пусть будет Милагрос, раз уж мы назвали в ее честь реликвию… А вторая? Как вторую дочку назовешь?