— Нет-нет, что вы!.. Пятьдесят золотых — это только оттиск, а еще наборщики, и в газету…

— Сколько?!?

— Сто!.. Нет, триста! Да, триста золотых!

— Вот это уже другой разговор, — смягчилась я и полезла в торбу.

Достала оттуда кубышку с имперскими банкнотами и щедрым жестом кинула старику на стол.

— Считайте!

Он покачал головой и уже открыл рот, чтобы сказать, что орден принимает исключительно золото, но увидев мои грозно сдвинутые брови и сжатый кулак, передумал.

— Слышь, дедуля?.. — задумчиво протянула я, терзая в лапах несчастную торбу. — Я тут подумала…

— О чем? — поднял он на меня обреченный взгляд.

— А если сбежит?..

— Кто?

— Да Шульц же!.. Шулер же он… Проигрался давеча. А так ему и надо, бесстыднику!.. Пусть все знают!.. Хочу ославить на весь мир!..

— Орден может обеспечить оттиском газеты только там, где…

— Что-о? — надвинулась я на отца Васуария.

— Не волнуйтесь! Ложи ордена есть почти во всех городах. Все сделаем, вы только не волнуйтесь. А ваш папенька… — казначей замялся. — Полковник Освальд Бермейер?.. Вы нас представите друг другу?

Осторожничал старый лис, проверить хотел. Но я тоже не лыком шита, подстраховалась. Такой имперский полковник в самом деле имелся, и даже дочка у него была. Дуреху проиграли в карты плешивому Королю Треф. Проиграл ее же соблазнитель, тот самый Шульц, плохонький шулер со смазливой мордашкой. Девки по нем сохли и увивались, как мухи возле дерьма. Дочку полковника я застращала, приказав сидеть дома и не высовываться, иначе забалую с ней по самое не хочу, так что подкопаться под мою легенду было сложно.

— Папенька мой в Ихтинборк ускакал, — мрачно ответила я. — По делам, ага, как же! Сбежал. Ну пусть только вернется, я ему устрою…

— Охотно верю, — тоскливо вздохнул казначей, глядя в окно, и тихо пробормотал себе под нос, думая, что я его не услышу. — И откуда только эта красная напасть взялась на наши головы?..

Из обители ордена я вышла с широченной улыбкой на обгоревшей морде. Меня переполняло ликование. Орден Пяти слишком хорошо хранил свои тайны. Отец Васуарий не узнал на пергаменте строчки из Завета. И совсем скоро текст запрещенного апокрифа появится в газетах по всему побережью и даже за пределами княжества. То-то церковники забегают!.. Какой-то юный послушник, увидев мое кровожадное выражение лица, вздрогнул и поспешно перешел на другую сторону улицы. А я остановилась и погрозила облакам. Это еще даже не все козыри, Единый!..

Впрочем, их сложно было назвать козырями. Но лишний раз проверить и перепрятать не мешало. Поэтому плешивый Король Треф в новеньком имперском мундире и брел в сгущающихся сумерках, направляясь в заброшенный дом на Фидеркляйд плац. Давно нечищеный дымоход там стал отличным тайником для моих трофеев. Сначала я засунула туда реликвию заступницы Милагрос, а потом за ней последовал и кровавый рубин Рыбальски. Но слова атамана не давали покоя. Бред воспаленного разума или подсказка из бездны?.. Меня неудержимо влекло еще раз прикоснуться к пылающим граням камня, заглянуть в его багровый глаз, напиться кипящей ненависти… Но одного я не учла.