— Это просто цыганский оберег. Защита от дурного извне, ну и так, по мелочи, — Ярослав снова закрыл глаза.

Я слушала и как можно быстрее старалась закончить, а главное не смотреть на… ну, в общем, на.

Даже мысль о том, что Ярослав вообще-то в помощи сейчас нуждается гораздо больше, чем в приставаниях, не помогала.

Спина далась гораздо легче нам обоим. Волков так и стоял неподвижно, не открывая глаз, склонив голову, опираясь руками о стену, и продолжал рассказывать про свои татуировки. Никаких змей на нем не было, хотя, не скрою, ожидала увидеть хоть одну, хоть где-нибудь, и была рада тому, что ошиблась.

Спине Змеева досталось меньше всего — Гад не подставлялся, лишь пару неглубоких царапин, да несколько гематом. Но я потратила на нее чуть ли не столько же времени, сколько и на грудь. Мне нравилось касаться его тела, мне нравилось наблюдать за тем, как белая пена сначала покрывает рисунки и загорелую кожу, а потом медленно стекает, обнажая, открывая моему жадному взгляду детали узора или просто чистую спину, тугие мышцы, упругую задницу.

Задница у Волкова тоже была шикарна.

Странно… Совсем непонятно в какой момент, но желание отошло куда-то на второй план, и осталось что-то… глубже, больше, непонятнее. Я скользила пальцами по коже Волкова, смывая остатки пены, и почему-то вспоминала то, каким он был во время драки, его Гада, его голод, его глаза и тусклое свечение маленького крестика, как туман, как морок, как небыль.

Я в последний раз провела струей из душа вдоль позвоночника мужчины и шагнула за край ванны.

Вода стекала с меня ручьем, коврик почти за минуту стал мокрым насквозь, пришлось сначала накинуть халат, и только потом закрутить вентили. Ярослав все еще стоял ко мне спиной.

Я приподнялась на цыпочки, положила руку ему на плечо и заставила повернуться. В глазах Яра по-прежнему горела и переливалась всеми оттенками золота страсть.

— Ты молодец, — прошептала, притягивая мужчину за шею ближе к себе. — И я молодец, — накрыла его губы своими. Уж это я могла себе позволить. Позволить нам обоим.

Гад приглушенно застонал, вызвав у меня улыбку, обнял за талию, приподнял, зарываясь одной рукой в мои влажные волосы.

Я покусывала его нижнюю губу, дразня и не позволяя заходить дальше, гладила кончиками пальцев острые скулы, подбородок, лоб.

Вкусно. Очень вкусно.

Я слегка отстранилась и снова его поцеловала, коротко и быстро, потом еще раз и еще.

— Мне попрос-с-с-сить? — прохрипел Ярослав, не выдержав.

Вопрос вызвал короткий смешок. Вот каким-каким, а просящим я его могла представить с трудом.