— Он умеет производить впечатление на женщин, — с усмешкой заметил Стейнир.

— Я заметила.

— Но не на своем примере.

И ведь не спрашивал. Меня это раззадорило, хотя чего уж там, спровоцировало.

Я попыталась придать своему лицу выражение как у заговорщика.

— Знаете, когда он не кричит, а тихим, почти спокойным голосом, в котором сквозит такая острая язвительность, что аж уши режет, говорит, что я бездарь, который испортил очередную заготовку, сложно поддаваться его обаянию.

— Наверняка.

Я кивнула и продолжила:

— Даже если я добиваюсь определенных успехов, то слышу в основном: «Не так уж вы и безнадежны, благородная эдель». Как думаете, я и тут поддаюсь его обаянию?

— Вряд ли.

— В точку.

Я вошла во вкус и даже взмахнула рукой с ложечкой, на которой остался кусочек крема. Разумеется, мне удалось вымазать своего собеседника — крем отцепился от ложечки и оказался на его рубашке.

— Прости ради Рауда! — принялась восклицать я. — Я не хотела!

При попытке помочь Стейниру, салфетки высыпались у меня из рук, попутно я чуть не задела его чашку, затем неудачно зацепила меню и выпало из рук Данфера.

Данфер и Стейнир бессовестно хохотали. А я чувствовала, как кровь приливает к щекам: до чего же мне стыдно-то было!

— Как-то не очень нам везет, когда оказываемся за одним столом, — отсмеявшись, заметил Маршез. — Все вместе.

— Угу, — буркнула я, от досады чуть ли не плача.

— Так на чем мы там остановились? От чего вы не поддаетесь очарованию эда Йеннера?

— Теперь надо перечислить, когда я поддаюсь ему? Хорошо. — Я злилась на саму себя, но удержать эмоции в себе уже не могла. В общем, меня несколько понесло: — Когда он работает. Вы выдели его лицо в такие моменты? — Стейнир покачал головой, капельку нахмурившись. — А я видела. Ничего общего с этим, — я махнула рукой в сторону, где мастер сейчас был, — не имеет. Одухотворенное. Вот. Именно такое оно в такие минуты. Задумчивое, сосредоточенное. И одухотворенное. Повторяюсь, да. Неземное какое-то даже. И торжествующее, если получается. Но торжество не зловещее, а восторженное, хоть и самодовольное, не без этого.

Выпалила я и поняла, что вообще говорила. Ну почему стоит только оказаться рядом Стейниру, и я несу всякую чушь? Это ж надо было додуматься: в присутствии одного мужчины, так говорить о другом. В присутствии нравившегося мне мужчины.