— Знаю, Нейлар, — сказал Кендал эль Хаарт. И, взяв сына за подбородок своими сухими жесткими пальцами, заставил его поднять голову. — Ну, довольно. Погляди на меня.

Нейл, сделав над собой усилие, повиновался.

— Я вовсе на тебя не сержусь, — проговорил герцог, и в его серых глазах промелькнула тень усталой, понимающей улыбки. — Молодости свойственно все принимать близко к сердцу. А мне, в конце концов, тоже когда-то было восемнадцать, и мы с моим батюшкой в те времена редко бывали друг от друга в восторге. До таких ссор доходило, что только перья летели — где уж нам с тобой!

— Никогда в это не поверю, — Нейл несмело улыбнулся в ответ, чувствуя, как напряжение покидает одеревеневшие мышцы, а с плеч сползает непосильная тяжесть. Его светлость тихонько фыркнул. И, разжав пальцы, опустился обратно на скамью.

— Напрасно, — заметил он. — Я, знаешь ли, в юности отличался редким максимализмом. Со всеми из него вытекающими… Как-то раз твой дед, помнится, даже швырнул в меня стулом.

— Стулом?.. За что?

— По совести, было за что, — признался Кендал. — Я тогда только-только закончил курс и вернулся из Бар-Шаббы, что твой павлин: распушив хвост, со всех сторон обласканный мэтрами и полный грандиозных карьерных планов. Мне жизни не было без алхимии, ни о чем другом я даже думать не хотел! Однако батюшка счел, что его наследнику прежде всего необходимо утвердить себя в обществе и научиться управлять семейным состоянием: он весьма недвусмысленно дал мне понять, что лаборатория подождет, а я, разумеется, тут же встал в позу. Мы, наверное, впервые так крупно повздорили, и мне до сих пор совестно вспоминать, что я тогда нес… Собственно, в результате мне за это и прилетело, причем в буквальном смысле. Повезло, твой дед промахнулся. И вдвойне повезло, что он не был магом — так-то я, пожалуй, щепкой в плечо не отделался бы.

Губ его светлости коснулась ностальгическая полуулыбка. Нейл, помедлив, качнул головой:

— Если честно, отец… Я не знал дедушку, но вас такого даже представить себе не могу!

Кендал рассмеялся.

— Что же, оно, вероятно, к лучшему, — через плечо взглянув на впечатлённого рассказом сына, обронил он. — Видишь ли, Нейлар, пусть эль Хаарты и славятся своей невозмутимостью, мало кто знает, что это просто вынужденная мера, поведение, которое нам всем прививают с детства — ибо на деле мы очень эмоциональные люди. Тебя, кстати, это тоже касается, сын, потому что и ты эль Хаарт. Не только по имени — по крови, пусть в тебе ее меньше, чем в Мелвине… Отец твоей матери был из нашего рода, он приходился твоему деду то ли каким-то троюродным кузеном, то ли племянником, то ли племянником племянника — одним словом, тем, что принято называть «седьмой водой на киселе». Вроде и родня, но такая дальняя, что сама уже своего родства не помнит.