роща деревьев, справа от него, меньше чем в сотне шагов, текла река. Он точно знал, где находится: в

двух милях позади находилась деревня, в миле впереди его дом. Он сделал шаг вперёд.

Было уже далеко за полдень, и он не спеша наслаждался прогулкой, ощущая каждый камень

под ботинками, останавливаясь, чтобы посмотреть на облака и птиц, летящих высоко над головой. Он

улыбнулся, и улыбка его выражала только чистое наслаждение. Он продолжил путь.

Он резко остановился и улыбку с его лица словно ветром сдуло. Одна из птиц вела себя очень

своеобразно: кружила и кружила в воздухе — вне поля зрения, за поворотом, что-то лежало.

Здоровенная несуразная птица — не дрозд, но тоже чёрная — вдруг каркнула. День перестал казаться

таким уж приятным.

Кабал обогнул поворот и обнаружил, что ворона кружит над валуном, лежащим на склоне

холма у тропинки. На нём сидели Дензил и Деннис и играли в импровизированную версию игры

"Камень, ножницы, бумага", которую придумал Дензил: "Камень, ножницы, бумага, динамит, вдарь

Деннису по роже". Судя по состоянию носа Денниса, играли они уже долго.

Деннис первым заметил Кабала и повернул к нему то, что осталось от его лица. Он попытался

улыбнуться, и вокруг его рта пошёл трещинами лак. Дензил не упустил возможность сделать

коварный победный ход в их игре и резко ударил Денниса в голову. Со звуком, как будто били по

мешку соломы, Деннис завалился набок. Ворона круто спикировала на землю и с надеждой

вприпрыжку неслась по траве к Кабалу. Он посмотрел на неё. В его взгляде не было теплоты.

— В тебе же нет ни капли стиля, — сказал он ей. — Была бы ты вороном или грачом...

— Кар!