– Чем ты занималась эту неделю?

Галисия пожала плечиками:

– Рисовала. Читала.

– Романы? Да? А книгу о традициях Ракшады отложила в сторону?

– Ты пришла меня отчитывать?

– Ты должна стать ракшадкой, Галисия.

– Я уже ракшадка. И зовут меня Зальфи. Почему мне дали это имя? Дурацкое имя, – проговорила она и произнесла на слоте: – Бледная тень. Как бледная поганка. Фу!

– Когда я сказала, что ты должна стать ракшадкой, я имела в виду другое. Проживание в своём дворце не освобождает тебя от соблюдения строгих правил. А как ты будешь их соблюдать, если ничего не знаешь? И ещё. Ты должна относиться ко всему, как они. Нам многое кажется унизительным, неправильным, несправедливым, а ракшадки принимают всё, как должное.

– Если хочешь поговорить о кубарах… Не надо. Не порти мне праздник.

– В Ракшаде свадьба не является праздником в нашем понимании.

– А чем? Трауром? – промолвила Галисия, широко улыбнувшись, но в голосе прозвучали страдальческие нотки.

– Накануне свадьбы отец невесты подписывает документ, согласно которому его дочь переходит в собственность мужа. У неё нет прав на имущество супруга, на его деньги и общих детей. Что тут праздновать?

Галисия прижала к губам ладони, сложенные, как для молитвы:

– Мой отец далеко.

– Я выступила в роли твоей опекунши и подписала документ.

– Значит, теперь я собственность Иштара.

Малика кивнула:

– Вещь.

Галисия взмахнула рукой:

– Прекрати! В Ракшаде запрещены разводы. Я буду жить в своём дворце до самой старости. А потом стану матерью-хранительницей. И никакие права мне не нужны.