– Если у тебя родится сын, и если он станет хазиром. А если нет, тебя вышвырнут на улицу.

Галисия вскочила, заходила из угла в угол:

– Это всё твоя зависть. Ты завидуешь мне. Завидуешь. – Остановившись посреди гостиной, вздёрнула подбородок. – Спасибо. Просветила. Можешь идти.

– Я поведу тебя во дворец. Обычно это делает отец невесты…

– Что значит – поведу?

Малика не успела ответить.

В комнату вошла Кенеш. Низко поклонившись шабире, бросила на подоконник моток верёвки, свитой из серебряных нитей, и аккуратно разложила на подушках свадебный наряд – чёрное атласное платье и чёрную чаруш.

– Какой ужас, – прошептала Галисия, побледнев. – Я не вдова. Я невеста.

Кенеш попросила её сесть на пятки и со словами «родник веры, родник послушания…» принялась заплетать косички. Прижимая кулачки к груди, Галисия покачивалась взад-вперёд.

– Я невеста, – бормотала она, не отводя взгляда от платья. – Где мои кружева и фата? Я невеста.

Через полчаса Галисия облачилась в чёрное одеяние. Кенеш закрыла её голову накидкой, взяла с подоконника моток и, опустившись на колени, протянула верёвку Малике.

Увидев петлю на конце верёвки, Галисия затряслась:

– А это что такое?

– Я поведу тебя во дворец, – сказала Малика и накинула петлю ей на шею.

– Как собаку…

Малика обняла её за плечи и прошептала в ушко, прижимаясь губами к чаруш:

– Ты ракшадка, Зальфи. И веди себя как ракшадка.

– Я сплю?

– Думай так, если тебе будет легче, – промолвила Малика и сделала шаг назад.

Галисия вцепилась в неё: