– Потому что ты моя шабира, – ответил Иштар.

– Мне нужен зажим.

– Переодевайся. Нас ждут.

– Отвернись, – сказала Малика и принялась расстёгивать пуговицы на манжетах.

Иштар нехотя поднялся с кресла и отошёл к стене.

Спёртый воздух слега всколыхнулся, и до Малики долетел аромат лайма. Этот запах появлялся вечером, когда приходил Иштар, и вместе с ним исчезал на рассвете. Сквозь невидимые дверные зазоры упорно просачивалось зловоние немытых тел, испражнений и подгоревших лепёшек. Сверху, через решётку, струился жар, усиливая смрад. Малика с нетерпением ждала, когда же закончится день, чтобы вновь вдохнуть воздух с привкусом воли. И понимала, что выйдя отсюда, возненавидит этот запах.

– Я приспешница дьявола, а ты принёс мне одежду ангела, – сказала она, проведя пальцами по белому платью.

– Потому что ты ангел, который не смог понять меня, простить, принять и пройти со мной через всё.

– Ты помнишь...

Иштар оглянулся:

– Я всё помню.

– Отвернись, – повторила Малика.

– С тобой я обошёлся сурово, – сказал Иштар, уставившись в стену. – Я мог оставить тебя во дворце, но боялся, что ты выкинешь какую-нибудь глупость. Ты, как плохая дорога: одни ямы и кочки, – всё время держишь в напряжении. А у меня было много важных дел.

– Если ты извиняешься…

– Не извиняюсь, – перебил Иштар. – Я мог закрыть тебя в Приюте Теней, приставить к тебе надзирателей, и очень жалею, что не сделал этого раньше, когда ты начала злить Хёска.

– По-моему, он невзлюбил меня с первого дня, – сказала Малика и просунула голову в ворот платья.

– Сейчас бы ты была в Грасс-дэ-море. Вместе со своими стражами.

– Они в порядке?

– Да.

– Они будут на суде?