В полдень забили барабаны.

Годовщина коронации по значимости не дотягивала до грандиозных праздников, таких как сама коронация, важные исторические даты или религиозные шествия. Поэтому замужние женщины вышли из домов в привычных чёрных нарядах. Среди них не было беременных и кормящих матерей – им запрещалось покидать свои покои. Ракшадки забрались в паланкины и в сопровождении слуг, отвечающих за безопасность супруги хозяина, направились к месту сбора. Мужчины устремились на плац Единства, надеясь найти свободные места на трибунах.

Малика облачилась в красное платье. Глухой ворот и длинные рукава. Двойная юбка: из шёлка и гипюра. На манжетах и по подолу рубины. Это платье оказалось среди багажа Галисии. Лежало в коробке вместе с брошью – гербом Грасс-дэ-мора. Не будь чайки из белого опала и орла из чёрного сапфира, дворянка забрала бы наряд себе, посчитав его прощальным подарком от Адэра.

Надев белую чаруш и цепь с головой тигра, Малика прошлась по пустым залам дворца. Вдовы, прихватив солому в пелёнках, на рассвете переехали в одну из гостиниц возле плаца. Когда начнётся парад, к гостинице подтянутся актёры в рваных одеждах – им отводилась роль кочевников – и воины. Те и другие либо пешие, либо всадники. Кочевники на пегих жеребцах, ракшады на гнедых.

Малика не думала устраивать столь масштабное сражение, но воины требовали достоверности. Актёры долго сопротивлялись, пока командир не пригрозил выслать их из столицы. Всадники тренировались на территории воинской части, остальные репетировали в дворцовом саду. Малика боялась, что постановка не получится цельной, а командир успокаивал: «Главное здесь – бой. Он будет на высшем уровне». Лишь стоя на бархане и видя итог ежедневных мучений, Малика смогла вздохнуть полной грудью.

Без четверти два по плацу Единства проехали три автомобиля и затормозили возле помоста. Покинув салоны, хазир, шабира и верховный жрец поднялись по лестнице. Поприветствовав народ, Иштар занял место на троне. Расправив полы чёрного плаща, расшитого золотом, положил руки на подлокотники. Прищурившись от солнечных зайчиков, отскочивших от камней в тиаре, Малика опустилась в кресло. Хёск встал слева от хазира. Воцарилась тишина. Ровно в два её взорвал бой барабанов.

Малика видела парад после коронации. Сейчас происходило то же самое. На солнце блестели шоколадные тела воинов, натёртые маслом. Под ногами, затянутыми в чёрные кожаные штаны, гудела земля, и над плитами дрожала фиолетовая знойная дымка.

Через три часа плац опустел. Зазвучала тоскливая мелодия, исполняемая ракшадскими флейтами. Акустика была бесподобная. Казалось, что музыканты сидят в центре площади, хотя находились на балконе крайнего дома. Зрители крутили головами, пытаясь разглядеть источник звучания, и не сразу заметили, как из коридора между трибунами появились женщины в сопровождении пеших воинов и всадников. Чья-то лошадь заржала, и все взгляды устремились на печальную процессию.