К концу пятого дня Малика определилась, какие исторические события лягут в основу представления, и вернулась в Кеишраб. Теперь ей предстояло подобрать людей и при этом не нарушить требования Иштара.

Хёск не ошибся в подсчётах. Народ в столице развлекали четыре театральные труппы. Чуть больше двухсот человек. Хозяева трупп, выслушав Малику, воспылали желанием доказать Ракшаде, что настоящее сценическое мастерство – это не прыганье по сцене в юбках. Актёры хотят и могут играть серьёзные пьесы, но публике почему-то больше нравится кривляние. Единственное, что их смутило – это участие женщин. Мол, они, привыкшие жить в спокойствии и достатке, едва ли сумеют создать необходимую атмосферу.

Пропустив «спокойствие и достаток» мимо ушей, Малика объяснила актёрам, какую цель она преследует, какую вкладывает идею. Дала им возможность самим продумать сцены, взяла с собой хозяев трупп, мать-хранительницу, десяток воинов и отправилась в пригород Кеишраба.

В окрестностях каждого крупного города обязательно имелось селение, называемое Обителью Слёз, где жили одни вдовы. Закон не обязывал их селиться в Обители. Но им некуда было идти. После смерти мужа они оставались без дома и без денег. А тут можно безбедно существовать. О них заботятся специальные ведомства: дают жильё, поставляют продукты и одежду, ремонтируют, если что-то сломалось, есть врач, кладбище.

Положение вдовы в Обители зависело от размера выкупа, который в своё время заплатил супруг за невесту. Поэтому кто-то лежал на подушках и ел сладости, а кто-то мыл полы и питался лепёшками.

Вдовы придерживались строгих правил, за соблюдением которых следила Смотрительница. Носили траур десять лет и отличались от других обитательниц платьями жёлтого цвета. Не снимали чаруш до глубокой старости. Прислуживали тем, кто стоял на иерархической лестнице ступенью выше. За нарушение этих и других правил женщин пороли их же сёстры по горю: плетью, розгами или металлическими прутами, в зависимости от тяжести проступка.

Не обязательно все вдовы попадали в Обитель. После похорон мужа некоторых забирали родственники, заплатив выкуп – только на этот раз государству. Отслужив в армии, ракшады обзаводились собственным делом и нуждались в рабочих руках. Нередко в цехах и мастерских наряду с мужчинами трудились бывшие кубары, овдовевшие матери и сёстры, женщины, которые по каким-то причинам не вышли замуж.

Это всё, что успела рассказать мать-хранительница по дороге в Обитель. И в конце добавила грустно: «Они почти свободны. Жаль, жён хазиров туда не берут». Малика не нашлась, что ответить. Смотрела в окно автомобиля и думала, чем же сейчас занят Адэр.