Но это я отвлекся. Мне был нужен Бахламойо, а он решительно не подавал никаких признаков жизни. Меня тут же пробил холодный пот. Неужели я угробил подозреваемого?! Но, присмотревшись, я с огромным облегчением понял, что ошибся. Огненный маг успел выставить щит, который принял на себя основной удар. Он был только без сознания.

Поймав медленно опускающийся поблизости на землю кусок отчаянно голубой легкой ткани, я вытер мокрое от пота лицо. Стоп, а это еще что, откуда она взялась?! И как здесь появился колодец, о который стукнулся Бахламойо?!

Оглянувшись, я наконец получил ответ на оба мучивших меня вопроса. От последнего рывка сверток, который таскал с собой Бахламойо, развернулся. Сама дерюжка так и повисла на шесте словно приспущенный флаг — символ поражения и печали, а на крышу и вниз, с крыши, просыпались модные в этом сезоне разноцветные платки, судя по ярко кислотной окраске, иномирянские. Хм, кажется, кто-то у нас занимается контрабандой!

А вот колодец, похоже, преобразовался у Швендзибека из треснутой бочки с солениями! Вышел он, кстати, на славу. Широкое каменное кольцо вместо сруба, двускатный навес, барабан с воротом. Оттуда свисало вниз жестяное ведро на внушительной цепи. О, это очень кстати!

— Воды, воды! Ему нужно воды! — воскликнул я, склоняясь к Бахламойо.

Суетящийся Швендзибек швырнул ведро в колодец и что есть силы заработал скрипучим воротом. Увы, в колодце оказалась не вода, а рассол, а в ведре плавали два небольших минибузика. Прямо жаль, что у Бахламойо не похмелье! Я не был слишком силен в целительской магии, поэтому просто подсунул ему под нос ведро, надеясь, что крепкий рассол сработает как нашатырный спирт. Однако он только сморщил нос, но так и не очнулся.

— Позвольте, коллега…

Меня деликатно, но решительно отстранили в сторону, и над Бахламойо склонился Гоберман… настоящий. Дубль держал на руках мою доху, очевидно, только что приняв ее от оригинала. Такс недовольно заворчал, но сдержался. Молодец, понимал, что она необходима нам как свидетельница.

Раскрасневшаяся и улыбающаяся Дульсибоя протянула мне Первоконницу. Ее клинок тускло блестел от жира. Проведя по нему чистящим заклинанием, я вложил сыто икнувшую шашку в ножны и снова склонился над Бахламойо. Благодаря усилиям Гобермана он как раз открыл глаза. Мутный взгляд сфокусировался на мне.

— Ну ты велик, Монбазор! — восхищенно выдохнул он. — Как меня приложил! Ну мы и отожгли!

Тут он заметил Гобермана, и взгляд его резко поскучнел.

— Вопросы, да?..

— Вопросы, — строго произнес старший магистр. — Коллега Пампука, приступайте!