Будучи беспрепятственно пропущенным в охраняемую зону, Швендзибек-один первым делом убедился в том, что магическая сигнализация в здании давно отключена, а слежка за посетителями не производится. Затем деловито отвинтил набалдашник с посоха и занялся необходимыми приготовлениями.

Чуть позже во дворец проник и Швендзибек номер два. Он прошмыгнул сквозь боковой вход, показав тамошнему привратнику прошлогодний, но еще вполне действенный пропуск, и попросту растворился в лабиринте здешних коридоров.

Им обоим пришлось не менее получаса ждать прибытия Швендзибека-третьего. Тот заявился на простом извозчике в сопровождении немного стеснительного молодого человека и пса необычной темно-зеленой масти. Прежний привратник у главного входа к тому времени сменился, но «суперархимагу» пришлось долго скандалить и настаивать на том, что он только приехал и поэтому не мог попасть во дворец раньше, а если кто-то и поставил галочку против его имени в списке, то, очевидно, по ошибке. В конце концов его, махнув рукой, пропустили, и Швендзибек-три вместе со своими сопровождающими важно переступил порог открытой специально для него центральной двери.

Швендзибеку-четыре даже не надо было прилагать такие усилия. Он прибыл на место сильно заранее, еще до полудня, и терпеливо ждал появления остальных участников драмы.

ТАКС

Я понял, что дело пахнет чем-то нехорошим, когда почувствовал этот запах. Сначала незаметный, он понемногу, незаметно стал заполнять все вокруг, будил темные желания и заглушал голос разума.

— Что-то случилось? — забеспокоился Монбазор. — Не понимаю… словно в голове что-то перемешалось…

Кажется, он как-то уловил мои ощущения… или я ему передал.

Не разбираешься ты, хозяин, в колбасных обрезках…

Это сравнение внезапно пришло мне на ум словно само собой. И я даже обрадовался: насколько оно вышло удачным. Правильно подобранные обрезки — это настоящая симфония запахов! Фон — грубый и какой-то ноздреватый запах вареных колбас, к нему тонкая нотка ветчинной, легкая притухленность полукопченой, жирный аромат спинки окорока, кисловато-пряный привкус кровяной… Я почувствовал, как пасть у меня наполняется слюной, а ноги сами понесли меня в нужном направлении.

— Такс, куда ты?!

Какая-то часть меня, сохранившая хладнокровие и выдержку (хорошие колбасы должны созреть… ой, о чем это я?!), заставила меня остановиться, хотя ноги так и скребли когтями по паркету, порываясь бежать дальше, а их пасти вырывалось нетерпеливое поскуливание.

— Такс, да что с тобой?!

Хозяин встревоженно опустился передо мной на колени, и это неожиданно помогло. Нос забила одуряющая вонь дохи, оттеснившая на задний план еще более одуряющие колбасные ароматы. Мне немного полегчало.