Я выставил у открытых ворот часового, в то время как все мы оттаскивали трупы в дом. Их, конечно, следовало предать огню, да только в усадьбе не нашлось достаточно дров, и времени на то, чтобы обрушить соломенную крышу на мертвые тела, у нас не было, так что мы просто сложили их в ряд, и я помолился Митре – попросил, чтобы в один прекрасный день мне удалось отомстить за погибших как подобает.

– Надо обыскать деревню, – сказал я Эахерну, закончив молитву. Но мы не успели. В тот день боги нас покинули.

Поставленный у ворот дозорный сторожил из рук вон плохо. И я его не виню. Все мы слегка повредились в уме на той вершине, и часовой, верно, глядел на залитый кровью двор, вместо того чтобы наблюдать за склоном, и конников завидел слишком поздно. Я услышал его крик, но к тому времени, как я выбежал из дома, дозорный был уже мертв, а всадник в темных доспехах вытаскивал копье из бездыханного тела.

– Взять его! – завопил я и побежал к чужаку, рассчитывая, что он развернет коня и ускачет прочь, но он бросил копье и помчался прямиком во двор, а следом за ним – еще всадники. – Ко мне! – приказал я, и мои девятеро уцелевших воинов столпились вокруг меня и образовали небольшой щитовой заслон, хотя у большинства из нас щитов не было – мы отложили их, пока оттаскивали погибших в дом. У некоторых даже копья и то не нашлось. Я извлек из ножен Хьюэлбейн, но я уже знал: надежды нет, ведь всадников во дворе собралось более двух десятков, а вверх по холму скакали еще люди. Они, верно, поджидали в лесу за деревней – небось надеялись, что вернется Исса. Я в Беноике поступал точно так же. Мы вырезали франков в каком-нибудь приграничном форте и оставались ждать в засаде, а теперь я и сам угодил в такую же западню.

Всадники были мне незнакомы, щиты – без гербов. Некоторые замазали кожаные щиты черной смолой, но то не были черные щиты Энгуса Макайрема. То были покрытые шрамами, закаленные в боях воины – бородатые, нечесаные, пугающе самонадеянные. Их предводитель, в роскошном шлеме с узорчатыми нащечниками, ехал верхом на вороном жеребце. Кто-то из его людей поднял Гвидрово знамя; главарь расхохотался, развернулся и поскакал ко мне.

– Лорд Дерфель, – поприветствовал он меня.

Я сделал вид, что не слышу, и оглядел залитый кровью двор в безумной надежде отыскать хоть какое-нибудь средство к спасению, но нет: всадники с мечами и копьями обступили нас тесным кольцом, дожидаясь приказа убить нас.

– Кто вы такие? – спросил я предводителя в изукрашенном шлеме.

Вместо ответа он просто поднял нащечники. И улыбнулся мне.