– Достаточно острый, чтобы оттяпать тебе обе руки, Дерфель, – промолвил он. – Наверняка брат мой не откажется от твоей кисти. Шлем украсить – в самый раз! А я заберу вторую. Мне как раз нужен новый султан.

Я упрямо молчал, не отвечая на его подначки, и со временем Амхар соскучился и ушел прочь, сшибая Хьюэлбейном чертополох.

– Может, Саграмор убьет Мордреда, – шепнул мне Сэнсам.

– Очень на это надеюсь.

– Наверняка к нему-то Мордред и отправился. Он приезжал сюда, отослал Амхара в Дун-Карик, а сам поехал на восток.

– Сколько воинов у Саграмора?

– Две сотни.

– Не много, – нахмурился я.

– Или, может, Артур подоспеет? – предположил Сэнсам.

– Артур наверняка уже знает о возвращении Мордреда, – отозвался я, – но Мэуриг не пропускает Артура через Гвент, а значит, ему пришлось бы переправляться на лодках. Не думаю, что он на это пойдет.

– Почему нет?

– Потому что Мордред – законный король, епископ, а Артур, при всей его ненависти к Мордреду, признаёт его права. Артур не нарушит клятвы, данной Утеру.

– То есть он даже не попытается тебя спасти?

– Но как? – спросил я. – Едва завидев приближение Артура, люди Амхара перережут глотки нам обоим.

– Да сохранит нас Господь, – взмолился Сэнсам. – Иисус, Мария и все святые да защитят нас!

– А я помолюсь Митре, – отозвался я.

– Язычник! – прошипел Сэнсам, но помешать моей молитве не дерзнул.

Часы ползли медленно. Погожий весенний день заключал в себе неизъяснимую прелесть, но для меня стал горше желчи. Я знал, что и моя голова скоро добавится к общей груде на вершине Кар-Кадарна, но не о том я сокрушался: мне невыносимо было думать, что я подвел своих людей. Я завел своих копейщиков в ловушку, они погибли у меня на глазах, я их все равно что предал. Если в Ином мире они осыплют меня упреками, так ничего другого я и не заслуживаю; да только они наверняка мне обрадуются, и оттого я еще больше терзался чувством вины. Впрочем, мысль об Ином мире меня утешала. У меня там друзья и целых две дочери, и, как только пытка закончится, душа моя отлетит и обретет призрачное тело, и я изведаю счастье долгожданной встречи. Сэнсам, похоже, утешения в своей религии так и не обрел. Весь день напролет он ныл, стонал, рыдал и сетовал, да только воплями своими ничего не добился. Нам предстояла еще одна ночь и еще один томительно долгий голодный день.

Мордред вернулся на второй день ближе к вечеру. Он приехал с востока, ведя за собой длинную колонну копейщиков; они шумно приветствовали Амхаровых воинов. Короля сопровождала группа всадников, и среди них – однорукий Лохольт. Признаюсь, что при виде него я испытал страх. Кое-кто из Мордредовых людей тащил свертки – не иначе как с отрубленными головами; так оно и оказалось, но голов было куда меньше, чем я опасался. Десятка два-три страшных трофеев добавилось к груде, над которой гудели мухи, и ни одна голова не смахивала на чернокожую. Я предположил, что Мордред застал врасплох и перебил один из Саграморовых патрулей, но главную добычу упустил. Саграмор на свободе – что ж, это утешает. Саграмор всегда был замечательным другом – и страшным врагом. Вот из Артура враг завидный: Артур всегда был склонен прощать своих обидчиков, а Саграмор – неумолим. Нумидиец станет преследовать неприятеля до самых границ мира.