– Если мне не суждено быть королем, значит так тому и быть, – промолвил Гвидр.

– Судьба неумолима, – отозвался я и, поймав его вопросительный взгляд, улыбнулся. – Это одно из любимых Мерлиновых присловий. Это и еще «не глупи, Дерфель». В его глазах я всегда был дураком.

– Вот уж не верю, – преданно заверил Гвидр.

– Все мы были дураками в его глазах. Кроме разве Нимуэ и Морганы. И может, еще твоей матери, ну да они с Мерлином дружбы никогда не водили. А всем остальным просто ума недоставало.

– Жаль, что мне не удалось узнать его поближе.

– Когда ты состаришься, Гвидр, – усмехнулся я, – ты сможешь рассказывать людям, что встречал самого Мерлина.

– Так мне ж никто не поверит!

– Пожалуй, что и так, – согласился я. – А к тому времени, как ты состаришься, про Мерлина выдумают новые байки. И про твоего отца тоже. – Я швырнул осколок ракушки вниз с крепостной насыпи. Издалека, из-за озера, доносилось зычное пение – это спускали на воду «Придвен». Теперь уже недолго, твердил я себе, теперь уже совсем недолго. – Может, правды вообще никто не будет знать, – сказал я Гвидру.

– Правды?

– Ну, про твоего отца, – объяснил я, – или про Мерлина. – Ведь иные поэты уже приписывали победу при Минидд-Баддоне Мэуригу – это ему-то, помилуйте! – а многие песни ставили Ланселота выше Артура.

Я оглянулся по сторонам в поисках Талиесина, гадая, восстановит ли он истину. Нынче утром бард сообщил, что не поплывет за море вместе с нами, но вернется в Силурию либо в Повис. Думается, Талиесин дошел с нами так далеко только того ради, чтобы потолковать с Артуром и узнать от него историю его жизни. Или, возможно, Талиесин провидел будущее и пришел поглядеть, как оно свершается. Как бы то ни было, сейчас он разговаривал с Артуром. Но вот Артур резко покинул Талиесина и поспешил на берег озера. Он долго стоял там, глядя на север. А затем вдруг развернулся и побежал к ближайшей дюне. Вскарабкался по склону наверх, обернулся и вновь посмотрел в северном направлении.

– Дерфель! – окликнул меня Артур. – Дерфель! – (Я кубарем скатился по крепостной насыпи и взбежал по песчаному склону дюны.) – Что видишь? – спросил Артур.

Я поглядел на север, за сверкающую гладь озера. Я видел «Придвен» на полпути к воде, видел костры, на которых выпаривали соль и коптили дневной улов, видел рыбацкие сети, развешанные на укрепленных в песке рангоутах, а еще – всадников.

Острие копья вспыхнуло под лучами солнца, и еще одно, и еще. Десятка два воинов, может даже больше, тяжело скакали по дороге, что уводила от озерного берега в холмы.