Так значит… Тауриллиан правы? Он и вправду не хочет?

— Почему нет? Таково моё решение. Это ради общего блага.

— Я слушаю, но очень прошу меня не задерживать. Кстати, не знаешь ли ты сам, где Тааль? Насколько мне известно, вы с ней дружны…

— Альен, очнись! Альен? Милорд?… С тобой всё хорошо?

Если понадобится — она решится. Узы Альвеох требуют наличия двух сторон, так ведь?… Тяжесть давила Тааль на лопатки, где ныли несуществующие крылья, и та же тяжесть сжимала грудь. В её кошмарах и предчувствиях другого выхода уже не оставалось.

— Ты хочешь сказать, что соскучилась?…

…Выходя из рощи кентавров, Альен уже знал, что направится вовсе не в сады майтэ. Встреча с Тааль подождёт. В его голове зашуршал знакомый гортанный голос, от которого Хаос в груди заново пробуждался, накаляясь всеми оттенками пламени.

— Посмотри на меня.

Но — как не воспользоваться шансом (о, эти слова, сказанные Ривэну, — слова палача, а не друга)?… Как не вернуть в мир живых его, попутно воплотив его вечную (пусть даже разочаровавшую) волшебную мечту?

— И ты боишься меня? — спросил он Ривэна. Тот беспомощно усмехнулся.

И можно не сопротивляться — если ты этого хочешь, опять же. Это была одна из немногих истин, в которые Альен пока что действительно верил.

Как он и ожидал, кентавра задело это уточнение. Светлая борода не скрывала его сжатые челюсти, а тон в обращении к гнедому стал куда твёрже.

Уговори её согласиться, — шептал Хаос, пробуждавшийся в нём каждую ночь. Уговори — нет ничего проще. Она согласится. Не сможет отказать. Обряд, Узы — и воплотится всё, что угодно. Ты станешь властителем Обетованного, хозяин.

— Он смог просто уйти своей дорогой, а не бунтовать, — вздохнула Тааль. — Как и мы… А отсюда даже не уйти без их дозволения. Не знаю, выпустит ли нас магический барьер.

В просвете между деревьями Альен увидел двух кентавров, в одном из которых сразу узнал Турия-Тунта. Гарцуя по шелковистой траве, он упражнялся — дрался на посохах с гнедым товарищем; изредка за ударом следовала пара вялых фраз на родном языке. Альен невольно загляделся на умелую, скупо-точную технику кентавра: он отражал любые удары, перехватывая посох то двумя руками, то одной, и вращал и размахивал им так свободно, точно в запястьях и пальцах у него не было костей. Сам Альен не любил посохи, предпочитая мечи, а ещё лучше — боевую магию. С тех пор, как он вник в неё, оружие стало казаться ему чем-то чересчур, до брезгливости примитивным; так эль в северных трактирах трудно воспринимать после изысканных вин Кезорре… Но жизнь заставляет и заново привыкать к элю, когда нужно, — поэтому Альен ещё в Кинбралане научился неплохо владеть мечом и копьём (как полагается любому лорду-наследнику), а во время странствий освоил вдобавок лук и новомодную кезоррианскую рапиру, тонкую, словно жало.