И где найти врача, способного это вылечить? Пожалуй, даже маги-целители из Кезорре или умельцы-Отражения не помогли бы ему.

— Присоединяйся, если угодно, Повелитель Хаоса, — вдруг негромко позвал Турий на одном из наречий тауриллиан — том самом, что походило на устарелый ти'аргский. Турий опустил посох и стоял теперь напротив тяжело дышащего гнедого.

Вот только Ривэн понятия не имеет об этом плане. Ривэн, как и раньше, уверен, что «милорд» занят лишь борьбой с разрывом и бессмертными, что он просто подбирает наиболее действенную магию.

Мир — её мир — изменится навсегда, и невозможно сейчас сказать, хорошо это или плохо. Тааль знала одно: она не должна допустить этого как раз потому, что какая-то её часть отчаянно к этому рвётся…

Альен нервно усмехнулся.

— Это сложная и тонкая магия, — Альен вздохнул; с его лица не сходило насмешливое, слегка отрешённое выражение. — Чтобы закрыть разрыв, нам, возможно, потребуется начать обряд и прервать его в середине. Ты готова и к такому?

Значит, враг? Соперник?… Здорово же я тебе не нравлюсь, копытное.

Вопреки сотне вопросов, чутьё подсказывало Альену: так и есть. Ему нужно просто захотеть, и разрыв захлопнется. Хаос прекратит свою игру в Обетованном.

Турий ответил с заминкой, явно неохотно. Мимо них пронеслась компания чалых кентавров-подростков (очень похожих — возможно, братьев); от их топота содрогались кипарисы и цветущие кусты.

Гаудрун задумчиво покосилась на неё и враждебно — на пролетавшую мимо парочку майтэ, которые перечирикивались, увлечённо сплетничая.

— Скажи уже то, что хотел. Можешь быть откровенен со мной.

— Улетел в Молчаливый Город на драконице Андаивиль. Мы давно обещали ему встречу с одним старым другом… Ты, кажется, знакома с мастером Фаэнто?

Разумеется. Я жду тебя в твоей комнате. Прости за дерзость — я позволила себе войти без приглашения… Тут очень мило: вся эта безыскнусность, но перья на столе, чернильница в форме черепа… Моя мрачная подруга с тысячей имён повлияла так на тебя? И когда ты умудрился украсть такой славный клинок?…

— Из тауриллиан?

Разумеется, нет.

— Благодарю.

— Что ещё она сказала тебе? — требовательно спросил Альен. — Она ведь добавила что-то ещё, когда приходила сегодня утром, так?

«И много бы ты потеряла?…» — хотелось спросить Альену, но он сдерживался. Вместо этого уже дважды интересовался, почему же «славный» Турий сам охотно живёт под крылышком тауриллиан. Тааль в такие моменты краснела, бледнела, возмущалась, пускалась в объяснения о тёмных чарах, долге, свободе, боли кентавра от утраченного садалака (как понял Альен — чего-то вроде клана агхов или просто разросшейся семьи)… Ничто из этого не звучало убедительно: любому принуждению можно сопротивляться, если ты этого хочешь.