Что ж… Надо думать, это не всё.

Он будет нам мешать, будет до конца. Убери его с дороги.

Вот только они оба знали, что, будь агх жив, выбор бы снова пал на него.

— Мы давно не виделись.

— Что именно она рассказала тебе?

Тааль обернулась.

Рощу накрыла большая крылатая тень, и, подняв голову, Альен увидел пролетавшего над деревьями дракона. Его чешуя сверкала янтарно-жёлтым, пластины панциря вокруг шеи напоминали круглый воротник. Эсалтарре из этой породы Альен ещё здесь не видел… Он вздохнул.

— Мы говорим не об этом, — Тааль с досадой услышала, как сел голос. Её новое сердце билось слишком часто по меркам нового тела, по-птичьи часто — и ещё казалось, что от щеки, которой коснулся человек, волнами расходится томительное тепло. Смятение заполнило её с новой силой, когда Альен ласково провёл большим пальцем по её шее и задержал руку ровно там, где билась жилка возле уха.

— Кто знает, — выдохнула Тааль, губами едва касаясь горячей кожи его лба. — Кто знает, господин мой.

Альен понял, что в самом деле уже несколько минут захлёбывается горьким беззвучным смехом… То ещё зрелище, наверное. Бедный Турий-Тунт.

Но что-то подсказывало Тааль, что они видятся в последний раз. «Беседа у Тиса»… Будь она такой же одарённой певицей, как мать — сложила бы сейчас прощальную песню.

— А тебе объясняли, в чём заключается обряд наложения Уз Альвеох?

А Ведающий? Что сделал бы Ведающий? Он ведь ничего не предпринял для борьбы с наступающим Хаосом — хотя, как и Тааль, чувствовал его распространение. Он позволил Лесу заболеть, не укрыл его от каменных скорпионов Пустыни. Он не помог сородичам Гаудрун, когда на них напали порабощённые (или убеждённые?…) кентавры…

— Бунт против тауриллиан? Это невозможно.

Но, с другой стороны, у магии свои законы, у Хаоса же — своё беззаконие. Кто знает: может быть, в их встрече с Тааль, в планируемых (и невоплотимых) Узах Альвеох между ними была своя цель?… Он вряд ли смог бы дознаться, даже если бы захотел.

Альен отстранённо отметил про себя, что день полон неожиданностей. Такие жесты для сдержанных кентавров, мягко говоря, нехарактерны. Пожалуй, даже Мельпомена-Сатис в розовом платье с лентами удивила бы его меньше…

…Однажды они сидели над озером, где обычно плавали русалки в компании рыбок и чёрных лебедей. Многоимённая тауриллиан в чёрном куда-то удалилась, а Ривэн ужинал в обществе Поэта и красавицы Тиль. Это было на руку им обоим. Ветви старой плакучей ивы купались в воде, красно-лиловой от отражённого заката. Тааль радовалась шансу вырваться из золотых стен Эанвалле: там ей не хватало воздуха.