– Пытать! – Кричат негодуя.

Угроза реальна. И теперь уверена, что единственный выход – это прикончить этого ублюдка.

– Проснись, миленький, – шепчу, поглаживая по сухой грязной шевелюре. – Я тебе все простила. Проснись, живи. Что ж ты сюда полез, деятель…

– Ему уже будет все равно выполнила ли ты. – Раздается набравшийся решительности молодой голос, хозяйка которого, похоже, и ревела. – Не вздумай этого делать.

Без зазрения совести уроды начинают втягиваться в землю у нас на виду. Головы скрываются и руки скрещиваются, образуя наклоненные кресты.

А он уже в курсе ее излюбленных шалостей?!

Руки вместе свела. Веревка тугая обвивает запястья. Не помню, когда меня в последний раз связывали. Но это очень – очень неприятно. Алариэль старается на совесть, виновато лыбится в темноту. Я вижу ее гримасу, волнуется и сама, уши поджимает свои остренькие.

– А давайте, кто кого перетанцует?! – Выскакивает Пальмира.

– Почему я не знаю? – Маркиз продолжает важничать. – Это отнимает силы у солдат. А что враг пойдет туда не является истиной. План шаткий.

– Вы только это поняли?! – Усмехнулась и выстрелила в мишень, что сотворила магия замка. Эрих придержал, отдача есть, но приклад к плечу хороший придуман.

Вошли на улочку. Эльфийка крадется, я иду следом со связанными руками, волосы на затылке шевелятся. Если первые дома еще ничего. Дальше уже сгоревшие пошли. Деревяшки, балки, конструкции, все эти руины рождают нелицеприятные ассоциации и опасения, что увижу чей–нибудь обгоревший труп. Горелым не сильно пахнет, значит, давно тут все свершилось. Может, просто выгнали крестьян. А дома их пожгли. Неужели лесные эльфы это сделали, воспользовавшись войной и тем, что лорд прежний за решеткой на зоне.

– Спасибо, э… паж, – говорит с хрипотцой.

Несусь, и не желаю, чтобы маркиз видел, как я расклеилась. На пригорке по правое плечо виднеется заброшенный особняк Шоберта. Тяжко на сердце, враг врагом, да уже и не враг вовсе. У него же семья, дети… Каждый хочет жить хорошо. Знаю, что уехал барон со всей семьей в столицу герцогства, забрав своих тридцать рыцарей и сотню человек ополчения.

Лук в трех метрах впереди увидела, между мной и тварями! Но они слишком быстрые! А я, похоже, подвела рыцаря! Скрежет зубов по латам противно бьет по ушам и ввергает в панический ужас, а зверь рычит, будто игривая собака. Два других варыка сомневаются, на меня прыгать или рыцаря терзать!

– Твоя пленница видела черную смерть, что посягала на Священный дуб, – прошипела шаманка злобно.

Оторопел от такого заявления. Рот раскрыл с аккуратной щетиной. Бреется мразь каждый день, комфортно ему. На войну, как на парад пришел. Доспехи чистенькие, войны не видевшие. Привыкли эти скоты приходить, да брать без боя, пугая количеством.