Старик же видел перед собой разбойника. Он не поднимался на ноги, чтобы ударить. Ловко вытянул из-за лавки топор и одним плавным движением опустил его на Нинсона, рассчитывая рубануть прямо по хребтине.

Старик держался за самый конец длинной рукояти, чтобы оставаться подальше от Великана. Оказалось, загодя продел темляк, чтобы сподручнее выхватить оружие.

Ингвар выбросил вперёд руки и в последний момент подставил их под древко. Оба скрещённых предплечья приняли удар топорища прямо под лезвием. Спасли плотные двойные обшлага поварской куртки, на кухне берегущие повара от ожогов. Вместе с толстовкой и сделанной для тепла обмоткой из бинтов, они смягчили удар достаточно, чтобы не хрустнули кости.

— Игн! — выдохнул Ингвар.

Пихнул старика, стараясь повалить с лавки, но тот вцепился ему в волосы.

Надо было подниматься. Стокилограммовый сказочник слишком долго был без еды и слишком натрудил ноги за последние дни. Сил встать не было. Так они и толкались. Один, сидя на лавке, полузавёрнутый в истлевшее одеяло, другой, стоя перед ним на коленях, равно не находивший сил ни сдаться, ни умереть.

Над Ингваром промелькнули копыта Джо. Вскочи он на ноги, и копыта проломили бы ему череп. Больше конь не атаковал, опасаясь задеть хозяина. Он только что чуть не проломил головы обоим. Сам заметил это. Заржал.

— Игн-Гигн! — то ли вырвался из глотки Ингвара Нинсона боевой клич, то ли высыпались из горла Таро Тайрэна покорёженные руны.

Ингвар наконец выдрал топор из рук старика, а самого попытался спихнуть с лавки. Забыл про темляк. Противник упал бы, не будь привязан к топору. Ингвар ударил его по ноге, вышибая опору. Старик вместе с одеялом съехал с лавки, цепляясь за воротник Нинсона, чтобы не упасть. Оказалось, у него нет ноги.

— Игн-Гигн-Агн! — закричал Таро, не в силах подобрать ни правильных слов, ни правильных рун.

Ингвар несколько раз пнул старика, повисшего на темляке. Рука застряла в перекрученной петле на топоре, другой Нинсон закрывался от ударов по рёбрам. Он ненавидел в этот момент клятскую конягу, клятского старика, клятское колдовство, но более всего ненавидел и презирал себя.

— Игн-Гигн-Агн-Гагн! — зарычал Ингвар на утробной ноте звериного рыка.

Конь отпрянул. Осел на задние копыта и испуганно заржал.

Нинсон достал сакс.

— Нет. Нет. Не надо, — прокашлял старик.

— Не надо было, — с нажимом произнеся последнее слово, ответил Великан.

— Да. Да. Больше не буду.

Нинсон попытался убрать оружие. Но он так резко выхватил нож, что разрезал петельку, заменявшую ножны. Тогда просто отбросил сакс. Потом выпутал руку старика из темляка и забрал топор.