Ингвар легко прошёл десять километров.

Несмотря на загадочное название и слово «озеро», на деле это был лишь пруд размером с поле для игры в рутгер. Шагов пятьдесят по длинной стороне и только двадцать — тридцать по короткой. Тропинка упиралась в серёдку длинного края. В некоторых местах деревья подступали к самой кромке воды. В некоторых — между чащей и прудом был широкий просвет.

Тут не было песчаной косы и того, что в привычном смысле называется берегом. Только густые заросли камыша и рогоза, которые окружали воду.

По сторонам от дорожки росли два мощных дуба. Своего рода арка, своего рода стражи. Даже без звучного названия было понятно, что прудик не простой. Или стал таковым от дубов-привратников, мистического названия творимых здесь обрядов и недоброй славы.

На другой стороне озера дымил маленький костерок. Ни огня, ни сидящего перед ним человека не было видно из-за зарослей. Только голову крупного каракового коня. Нинсон почему-то не сомневался, что это парень. Тот поднял голову и уставился на Ингвара поверх травы и водной глади.

Нинсон думал, что у лошадей слабое зрение. Впрочем, животное так и так учуяло бы его. От Великана несло потом и кровью. По звериным меркам. Среди леса и запахов стоячей воды человек не почуял бы его приближения даже с наветренной стороны.

Донеслись вопросы, заданные старческим голосом:

— Что там, Джо? Увидел кого-то?

Ингвар успел бухнуться в заросли и откатиться за ствол необъятного дуба, до того как над острыми стеблями камыша и коричневыми валиками рогоза появилось лицо. Нинсон подумал, что вот так же, именно на этом самом месте, в дубовых корнях, будут сидеть Красные Волки, которые придут за ним.

— Эй! Есть там кто?

Ингвар растерял свои руны, как принято говорить о колдунах, забывших, что они собирались колдовать. Он чувствовал себя охотником, не колдуном. Крался по зарослям, держа копьё в отведённой руке. Правда, в ещё большей степени он ощущал себя актёром, исполнявшим несвойственную роль.

Двадцать-двадцать-двадцать!

Чутка удачи.

Он обошёл Навье озеро по кромке воды, оскальзываясь в ряску. Там, где деревья далеко отступали от берега, Нинсон оставался у пруда, а не следовал за лесом. Почти обошёл озеро и замер, только уставившись на коня, пощипывающего травку.

Продолжая неотрывно смотреть на лошадь на опушке и уйдя в мысли о том, как половчее подобраться к старику, Ингвар зачерпнул рукой воды, собираясь умыть горящее от волнения и лихорадки лицо. Рука ткнулась в комок начавших расклеиваться по весне лягушек. Те зашевелили лапками.