— Может быть. Но я пью несколько ниже по течению.

Ветвь чуть не засмеялся. Хотя он и сдержался, было видно, что это стоило ему определённых усилий, а улыбка раскроила его рябое от ржавых рун лицо, как трещинки дробят рассохшуюся маску.

— Короче, это примерно так. Есть мешок, в котором сто белых фасолинок. И одна красная. Твоя задача её вытащить. Если ты управляешь оргоном, то ты добываешь Сейд. Добыв Сейд, ты бросаешь руну. Бросив руну, ты так же надеешься на удачу, так же надеешься на интуицию, так же надеешься на судьбу.

— Но? — прервал Ингвар.

Он был уже по горло сыт этими пустопорожними переливами бессмысленных словес, типичными для персонажей, рождённых его воображением. Они все говорили, как Тульпа.

— Но? — переспросил Хорн. — Но если ты бросил Соул, то ты тянешь красную фасолинку из девяноста девяти белых.

— Так вроде большой разницы нет.

— Что ты под дурака-то косишь? Если бы тебе предложили тянуть красную фасолинку из мешка, где сто белых или где девяносто девять белых. Из какого бы тянул?

— Я бы выбрал, где девяносто девять.

— А говоришь, нет разницы…

— Я говорю, что большой разницы нет. Стоит из-за этого учиться колдовству?

— Из-за этого никто не учится. Учатся, потому что не могут не учиться. Или учатся потому, что им интересно. Или из-за желания получить сигнум. Вряд ли из-за мешков фасоли. Колдуний много. Одна из сотни имеет дар. Эта первая ступень. Если она может направить энергию правильно, то знакома она с Сейдом или нет, но у неё будет как бы девяносто девять фасолинок. То, что кажется тебе пренебрежимо малым, в итоге из каждодневных мельчайших удач складывается в целый поток. Как каждодневное упражнение. Десять минут. Всего десять минут. Одна двенадцатая от одной двенадцатой твоего дня. Но за счёт каждого и каждого дня, год за годом, эти десять минут приносят успех. Как каждый день поднимать новорожденного татунка. Сам не заметишь, как будешь тягать над головой огромного взрослого татунка.

Нинсон не помнил, что означало это слово. Ни на материке, ни на островах оно не использовалось. Но в прериях что-то значило. Очевидно, обозначало какого-то зверя.

Из тьмы появилась Тульпа. Она была растрёпана и весела.

Ингвар лишь считаные разы слышал, как она смеялась в голос. Женщина размахивала ополовиненной бутылью. Вначале Ингвар подумал, что это вино. Но потом по специфическому горькому запаху опознал красный туйон — крепкую ядовитую настойку, которую в малых дозах принимали, чтобы подстегнуть воображение и поймать видения. Обычно мистически-эротическо-бессодержательные. Эликсир фей. Судя по тому, что он плескался, как обычное вино, это был разбавленный вариант.