Поднялся аккуратно, тревожась за ранимое создание внутри. Кивнул — «пошли!».

Подходя к кругу, вгляделся. Как и ожидал, Маугли сидел рядом с Яромиром. Он единственный постоянно держал ведущего за запястье, не смущаясь косых взглядов окружающих. Ведомый сидел также молчаливо, как и другие. И смотрел в пустоту перед собой.

Яромир лежал на впопыхах расстеленных куртках. Елисей уже сделал всё, что смог, и теперь ведущий «щитов» равнодушно пялился в серый потолок. Боль умирания целитель у него забрал, а силы духа ведущему хватало, чтоб встретить смерть достойно.

Когда Михаил подошёл к одинату, ему тут же уступили место рядом. Присел на одно колено. Маугли сдвинулся и опустил голову.

— Умираешь? — бесцеремонно спросил Михаил, тронув Яромира за плечо.

Одинат оторвался от созерцания каменных сводов и посмотрел на товарища. Взгляд побежал дальше, наткнулся на Стояна, стоящего за ним, и остался прозрачно-пустым. Медведев понял, что ответа не дождётся. Ни при ведущем «мечей».

— Ты лучший воин из всех, с кем я встречался. И я горд, что шёл рядом с тобой! — Выпрямился Михаил. — Теперь, как Царь своего нового народа, я объявляю свою волю! Твоё тело будет сожжено на погребальном костре, как это достойно великого вождя! Это будет огромный костёр!

Михаил поднялся. Подошедший Полынцев, ошалело покачал головой и выразительно покрутил пальцем у виска. Даже тэра, стоящие рядом, непонимающе напряглись. Только Стоян опустил голову, глухо закашлявшись в кулак. Возможно, разгадал.

Лихорадочно подбирая слова, Михаил прислушивался к мирному росту первого жёлудя на дубке. Ему нужно было ещё совсем немного времени. Чуть-чуть. И только потому требовалось говорить патетические нелепости, приковывая внимание окружающих.

— И после на пепелище я прикажу насыпать курган. А на его вершине поставить большой камень, и высечь на нём твоё имя. К кургану будут допускаться паломники из всех Пределов! Имя твоё будут чтить и поминать в молитвах разных вер!

Яромир, прикусив губу, приподнялся на локте. Он многое хотел сказать в ответ. Горького и больного. Ударить словом, изувечить им, поскольку руки давали слабину, и веры им не оставалось. Только время уже бежало, летело, стремительно вращалось бешеной воронкой вокруг маленького жёлудя. Теперь уже и просто сильного вздоха хватит сорвать с черешка сокровенный плод. Михаил расправил плечи и продолжил, не давая одинату возможности заговорить:

— И чтобы там, куда тебе суждено уйти, тебе нашлись не только достойные сподвижники, но и приличествующие твоему подвигу слуги, я сделаю тебе подарок!