— Нынешний царь Малагории, вроде, — пожал плечами Киллиан.

— Он самый. Тогда он, правда, был наследным принцем, но неважно. В целом могу сказать лишь то, что Мальстен Ормонт нашел себе идеальное убежище, и мы ничего не могли сделать, чтобы выгнать его оттуда. Поэтому пришлось срочным образом находить ему замену. Мы убили имя этого данталли, но не его самого. Догадываешься, почему я принял такое решение?

Бенедикт испытующе уставился на молодого жреца. Харт нахмурился и помедлил с ответом, заговорив лишь через четверть минуты.

— Догадываюсь. Вы фактически подстегнули королевства закончить войну, когда разожгли Сто Костров Анкорды. Жестокая мера, но действенная. Мученическая смерть — особенно, если это смерть не одного человека, а многих — призывает людей задуматься о цене жизни. Кровавая Сотня стала именно такими мучениками. Вдобавок она заставила людей вспомнить Пророчество о Последнем Знамении и всерьез испугаться гнева богов, задуматься о более… гм… праведной деятельности. Этим решением вы фактически загасили пламя войны, возвели Вальсбургскую Конвенцию в ранг непреложных истин и настроили большинство жителей всей Арреды против данталли. А ценой была ложь и жизнь анкордского монарха, которая должна была оборваться. Я все верно понял?

— Не представляешь себе, насколько, — улыбнулся Колер, готовый аплодировать ходу мыслей своего юного собеседника, понимая, что ни в чем не ошибся на его счет.

— Для того, чтобы все прошло… скажем так, чисто, я должен был спасти доброе имя Рериха VII. Он должен был прослыть обманутой жертвой обстоятельств, не более. Эту цену я готов был заплатить за то, чтобы ситуация обернулась самым выгодным образом.

— И начнется декада лжи… — задумчиво процитировал молодой человек часть пророчества. — А ведь, если подумать, так и вышло. Получается, Рерих VII уже шесть лет обманывает всю Арреду…. Вот уже два знамения из пророчества сбылись.

— Полагаешь Рериха Лжемонархом? — насмешливо спросил Колер. — Вот уж не думаю, что дела обстоят именно так. К тому же остальные знамения пророчества больше похожи на бред, сочиненный в горячке. Здесь имеет место простое совпадение, притянутое за уши, не более.

— Народу этого хватило, чтобы задуматься.

— Для народа сбылось только одно знамение, не два. И я, если уж на то пошло, не дам второму знамению сбыться до конца: скоро о том, что анкордский кукловод жив, станет известно всему миру.

— А сейчас кто об этом знает? — внимательно вглядевшись в глаза Бенедикта, спросил Киллиан, вопрошающе кивнув. — Похоже, что сейчас вы раскрываете мне сведения особой секретности.