Ийсара кричала в подушку, нервно сжимая руками одеяло, а часть ее души пряталась в прохладе ненависти. Казалось, после этой ночи только половина души сумеет выжить — вторую сожрет страсть, ревность и боль потери.

Будь ты проклят, Мальстен Ормонт! Ты заслужил любую боль, которую боги послали тебе за твой треклятый дар!

Грат, Малагория

Восемнадцатый день Паззона, год 1489 с.д.п.

Мальстен стоял перед зеркалом в своих покоях и критически рассматривал новый костюм, пошитый на малагорский манер. Черный длинный жакет без рукавов с узорами солнечного оттенка, подпоясанный золотым шелковым поясом, надетый поверх черной сорочки с золотистым воротником, хлопковые черные шаровары, уходящие в сапоги длиной до середины голени — в этом наряде Мальстен казался самому себе немного нелепым.

— Что-то не так, господин Ормонт? — поинтересовался Левент, все это время ожидавший у дверей.

— Нет, все… — Мальстен помедлил, вновь критически рассматривая свое отражение в зеркале. — Все хорошо, Левент.

— У меня складывается впечатление, что вы просто не хотите меня обидеть, потому что я трудился над этим костюмом всю ночь. Но если вам неудобно, лучше скажите мне об этом. Его Величество будет недоволен, если…

Он не договорил. На лице показалась вымученная улыбка.

— Мне удобно, — поджав губы, отозвался Мальстен, отворачиваясь от зеркала и неловко кривясь. — Просто… не многовато ли золота? Я чувствую себя… вычурно.

Левент попытался не показать обиду, но губы его характерно искривились.

— Это один из национальных цветов Малагории, господин Ормонт. Наряду с красным. Но Его Величество обмолвился, что красные элементы добавлять никак нельзя, и я вышел из положения, как мог. Иначе было бы слишком… мрачно.

— Мрачно? А мне казалось, было бы привычнее.

— Я и говорю, мрачно, господин Ормонт.

— Ты считаешь, что я одеваюсь мрачно? — усмехнулся Мальстен.

— Все так считают, господин Ормонт. Это… ваша особенность.

Мальстен приподнял бровь и бросил взгляд через плечо на свое отражение.