— Сию минуту, Ваше Величество.

Советник скрылся за дверью. Альберт замер, прислушиваясь к тому, как с грубым рычанием дышит его отец. Затем снова скрипнула дверь, и зазвучали шаги. Альберт понял, что в залу вошли несколько человек — не только советник и какой-то проситель, но и стражники, судя по звону доспехов.

— Ваше Вели…

— Стой! Поклонись! — прошипел советник.

Проситель помедлил — видимо, приклонил колени перед троном Рериха, — а затем заговорил снова. Выговор у него был резковатый и чересчур грубый, даже несмотря на то, что он пытался говорить вежливее.

— Ваше Величество, я на это не подписывался! — начал проситель. — Говорили, что, если пойдем с Колером, нам срок скостят или отпустят, но не на бойню же нас посылать, Ваше Величество! Уж лучше на каторге, чем подохнуть без души марионеткой сраных…

— Выбирай выражения! Ты говоришь с королем! — прикрикнул советник.

Альберт вновь задержал дыхание и нахмурился. Слова этого человека — похоже, то был каторжник, — впечатлили его, ему хотелось дослушать до конца. И Рериху, видимо, тоже.

— Постой, — пробасил король. — Не перебивай его. Пусть говорит.

Несколько мгновений в тронной зале царила тишина. Затем проситель вновь заговорил.

— На нас напали, Ваше Величество. Кукловоды, мать их!

— Кукловоды? Данталли, ты хочешь сказать? — переспросил Рерих, не обратив внимание на шипящую попытку советника приструнить просителя. — Ты уверен?

— Поди перепутай! — Каторжник перешел на крик. — Когда люди ни с того ни с того начинают кромсать друг другу глотки, это, мать их, разве не происки гребаных кукловодов?

Советник вновь попытался прервать мужчину, но ни он, ни Рерих не обратили на это никакого внимания. Каторжник все продолжал рассказывать, описывая кровавые подробности бойни в устье реки Бреннен. Рассказал, как убежал, как новью выкрал лошадь из чьей-то конюшни и со следующего утра скакал без устали до самой Чены.

— Генерала Томпса… — Голос мужчины дрогнул. — Генерала Томпса эти твари, как свинью вскрыли! Да ладно бы просто, как свинью — чужими руками! Так они своими заставили! Своим же мечом! Я сам видел, как он себе меч в горло всобачил! И тогда я дёру оттуда дал, что было мочи, потому что к бесам такую войну, я быть марионеткой кукловода не подписывался!..

Альберт не знал, что сделал Рерих, но мужчина замолчал. Затем король заговорил необычайно тихо. Тише, чем Альберт когда-либо слышал.

— Эллард… убит? — переспросил он. — Это сделали данталли?

— Кто, если не они? Разве генерал сам бы стал… вот так… — Мужчина осекся. Альберт ясно представил, что на месте этой паузы проситель должен был качнуть головой. — Я уверен, что это кукловоды, — чуть тише продолжил каторжник. — Прознали, сраные уроды, что их предводителя скоро поймают, и напали.