Чего, конечно, и надлежало ожидать, и все же это крепко усложняло организацию эффективной засады на врага. Кратистобоец планировал стратегию атаки, позволящую максимально использовать козыри Лунного Флота. На ониксово-зеркальных стенах Слепого Глаза внутри головы «Мамеруты» он вырисовывал орбиты, эпициклы и извилистые траектории. Когда не спала, к нему заходила Аурелия, глядела, как он фениксовой риктой перемещает по искусственному небу искусственные планеты, керамические армады и отряды филигранных крылатых Наездников Огня. Аурелия оказалась на борту «Мамеруты», поскольку «Уркайа» риттера Омиксоса Жарника не вошла в состав Лунного Флота, ей назначили другое задание. Многократно спускавшаяся в земные сферы, проведшая там сотни часов, «Подзвездная» требовала генеральной настройки. Поскольку ее и так пришлось на долгое время оставить на орбите Луны, она виделась естественным кандидатом для миссии, которую планировала Академия Четвертого Лабиринта. Ведь кому-то нужно пробиться сквозь сферу неподвижных звезд, вылететь за царство эфира и заглянуть в мир невообразимый для человека, в те деморфические бездны, откуда прибыли адинатосы.

А коли полетит туда «Уркайа» — полетит и ее гегемон, Омиксос Жарник. А коли Омиксос Жарник — полетит и Аурелия Оскра. Госпожа также отрядила на эту миссию своего эйдолоса. И довольно легко, при посредничестве академии Лабиринта, место на «Подзвездной» получил Антидектес Александриец, что не слишком-то обрадовало Аурелию. Но, в любом случае, теперь все ее мысли занимала близящаяся великая битва с адинатосами; и не было все же гарантии, что она переживет ее, дабы принять участие в полете «Уркайи». Не было гарантии, что битва окажется выигранной, и что выживет хоть кто-то из людей.

Тем временем «Подзвездную» должны были перестроить и частично изменить. Лунные софистесы приготовили планы различнейших меканизмов и устройств на случай за-мирных осложнений. Скорпион Жарника должен был оставаться на орбите над Абазоном еще как минимум четыре месяца.

Аурелия обладала доступом к голове «Мамеруты», поскольку риттер Омиксос Жарник принадлежал к штабу Кратистобойца, его каюта также размещалась в голове черноэфирного мотылька.

Каждый приход гиппиреса в Слепой Глаз отвлекал внимание стратегоса от разыгрываемой на стенах, потолке и полу битвы, легкое свечение обнаженной пиросной кожи отбрасывало на стены комнаты тысячи теней. И это несмотря на то, что Аурелия всегда помнила: сначала следует успокоить сердце и дыхание. Только когда Кратистобоец притворялся, что перестает обращать на нее внимание, она могла говорить с ним свободно. Старалась при этом не смотреть прямо на него, не подходить слишком близко и отодвигалась от его взгляда.