Фальконер поднялся наверх в комнату Уэйна, где с потолка свисали модели аэропланов. Мальчик, сидя за столом, терпеливо склеивал фюзеляж «Ревелла Р-38». Фальконер несколько минут понаблюдал за его работой. Мальчик рос мастером на все руки, и ему очень нравились аэропланы.

— Кое-кто хочет видеть тебя, — наконец сказал евангелист.

— Кто, папа?

— Мужчина, женщина и их маленькая дочка. Ей семь лет, и ее зовут Черил. Ты знаешь, почему они здесь?

Уэйн отрицательно покачал головой осторожно приклеивая на место крыло.

— Они узнали, что ты вылечил Тоби. Помнишь, когда ты увидел, что Тоби умирает, твое сердце забилось так, как будто хотело выскочить из груди, а затем ты почувствовал, что должен дотронуться до Тоби, и захотел больше всего на свете, чтобы он выздоровел?

Уэйн отложил работу и удивленно поглядел на отца ярко-голубыми глазами.

— Да, сэр.

— Ты еще говорил, что думал только о том, чтобы кости Тоби срослись, и что твои руки дрожали, а там, где ты касался Тоби пальцами, кости двигались сами собой?

Уэйн кивнул.

Фальконер очень осторожно взял сына за плечи.

— Черил и ее родители приехали сюда за твоей помощью. У девочки заснули ноги, и их нужно вылечить.

Уэйн ничего не понял.

— Она попала под машину?

— Нет. Скорее всего это из-за нервов. Но Черил нужно... то, что ты сделал для излечения Тоби. Как ты думаешь, удастся тебе это повторить?

— Я не знаю. Это... это другое дело. Может быть, я никогда больше не смогу никого исцелить, может быть, я все силы потратил на Тоби. Из-за этого случая мое сердце так болело, папа...

— Да, я знаю. Но не стало ли тебе после этого легче? Не вдохновило ли это тебя, не слышал ли ты голос Бога и не чувствуешь ли ты Его Силу внутри себя?

— Возможно, но...

— Ты целитель, сынок. Живой чудодейственный целитель! — Он обнял сына за плечи. — В тебе есть сила, которая должна служить вполне определенной цели. Черил и ее родители ждут внизу. Что им передать?

— Я... Я сделал это, потому что очень любил Тоби. А эту Черил я даже не знаю!