Фальконер встал с постели, стараясь не потревожить Кемми, прошел через холл к комнате Уэйна и осторожно приоткрыл дверь. Слабые лучики восходящего солнца отражались на фюзеляжах разнокалиберных моделей самолетов — «Б-52», пары «Хеллкетов» морского базирования, английского «Спада», «Констеллейшн» и других, — свисающих на нитях с потолка.
Уэйн сидел на стуле около окна. Легкий утренний ветерок колыхал занавески. За окном расстилались луга тридцатишестиакрового поместья Фальконера.
— Уэйн. — Мальчик резко обернулся. — Что-то ты рано сегодня проснулся, а? — Фальконер вошел в комнату пригнувшись, чтобы не задеть зеленый «Спитфаэр».
— Да, сэр. Мне надо кое-что обдумать.
— И это «кое-что» так важно, что нужно недосыпать? Ты же знаешь, сегодня вечером нас ждут в Декатуре. — Он зевнул и потянулся, предчувствуя долгую дорогу. — О чем же ты думал?
— Я думал о том, что случилось в Готорне, папа. Я думал о том мальчике и его маме.
— Да? — Фальконер взъерошил волосы рукой и присел на кровать, откуда ему было видно лицо Уэйна. — Ты слышал, что о них рассказывали. Они — странные люди, а эта женщина пришла на проповедь исключительно для того, чтобы спровоцировать скандал. Но это не должно тебя волновать.
— А это правда, что она ведьма? И что мальчик — демон?
— Я не знаю, но в Готорне все думают именно так.
Уэйн несколько секунд молча смотрел на отца, а затем сказал:
— Почему же тогда мы их не убили?
Фальконер испугался.
— Уэйн, убийство противозаконно...
— Но ты говорил, что законы Бога превыше законов человека. А если эта женщина и мальчик — Зло, то им ведь нельзя жить среди людей?
— Э-э-э... — Фальконер чувствовал себя так, будто перекувыркнулся через голову. — Господь позаботится о них, Уэйн. Не беспокойся.
— Она говорила: то, что я делаю, — это убийство.
— Да, она так говорила. Но это только доказывает ее ненормальность. Она попыталась разрушить твою работу и использовала для этого мальчика.
— Я все делаю правильно, папа?
Вопрос прозвучал как удар грома. Фальконер растерянно заморгал.
— Что ты имеешь в виду, сынок?