И Ольга вспомнила, что точно так же несколько дней назад валялась тут Альбина Сергеевна, мужа которой она, Ольга, отправила под арест!
Вдали, около будочки диспетчера, уже стояли трамвайные вагоны, и Ромашову показалось, что Галя сейчас вскочит в один из них и уедет. Конечно, ничего страшного в этом не было, он знал, где искать эту девушку, но ковать железо требовалось, пока горячо, а она сейчас была в том состоянии, что из нее можно было все что угодно выковать…
Однако повезло – Галя замешкалась, перебираясь через лужу, а трамвай в это время отошел. Она с досадой махнула рукой и пошла осторожнее, по самому краешку лужи.
– Ничего, – сказал Ромашов, догоняя ее и идя следом, – это была «четверка», а вам лучше на сорок третий сесть.
Галя обернулась к нему и зло фыркнула:
– Это почему?
– Ну так ведь он же как раз на Бауманскую идет, – пояснил Ромашов. – Вам же, наверное, на работу надо? Или вы нынче не дежурите? А доктор Панкратов дежурит?
Галя побледнела так и покачнулась, что, не подхвати Ромашов ее под локоть, она упала бы в грязь.
– Вы чего? – прохрипела Галя, тщетно пытаясь вырваться. – Вам чего надо?
– Мне надо, чтобы вы рассказали мне о проделках доктора Панкратова, – невозмутимо проговорил Ромашов. – О том, как он подменил мертвого ребенка кавторанга Морозова и его жены Тамары подкидышем, которого тайно принес в роддом. И еще мне надо узнать о судьбе другого младенца, которого принес Панкратов. О судьбе девочки.
– Он никакой девочки не приносил! – испуганно возопила Галя. – Он только…
Она осеклась, побледнела еще больше, и ее рука так обмякла в руке Ромашова, будто рыженькая санитарка изготовилась немедленно грянуться в обморок.
– Он только мальчика принес, – продолжил Ромашов. – Понятно… И что? Ну, рассказывайте! Что он намеревался с ним сделать? Сообщить в милицию? Ну так и сообщал бы! Почему он этого не сделал? Почему подменил ребенка Морозовых? И куда он дел мертвого младенца, которого родила Тамара Морозова? Кстати, а она-то в курсе происшедшего?
Галя молчала, только шевелила губами, и ее глаза казались сплошь черными от расширившихся в безумном испуге зрачков.
– Вы… вы… врете, – прошлепала она дрожащими губами. – Я ничего не знаю…
– Я слышал ваш разговор с сестрой, – сказал Ромашов для того, чтобы Галя наконец поняла: запираться бессмысленно, и бросила зря тратить время.
Нетерпение сжигало его, тем более что он уже знал ответ на главный вопрос, и сейчас хотел только услышать подробности.