– Погружался.

– Тогда надевай костюм. – Он говорил и смотрел на экран какой-то штуки, на экране мигала зеленая точка.

– Что это?

– Маячок в ее кольце. – Артем Игнатьевич уже стаскивал брюки. – Я не мог полагаться только на эти чертовы мифы!

А позади уже ревел еще один мотор. Их пытались догнать. Кто, Иван не хотел знать. Сейчас он мог думать только о Нике, о том, что она не вышла из лабиринта.

Они не стали причаливать, спрыгнули в бурлящую воду прямо с лодки. Перед самым погружением Артем Игнатьевич схватил Ивана за руку, очень крепко схватил:

– Держись меня, парень. Делай то, что я велю. Если я скажу закрыть глаза, закрывай без лишних разговоров. Ты меня понял? Понял, я тебя спрашиваю?!

– Я все понял!

– Тогда с Богом! – Он погрузился первым, Иван нырнул следом, боковым зрением успев заметить, как к острову причаливает еще одна моторка.

Под водой было темно, но через мгновение темноту вспорол мощный белый луч, Артем Игнатьевич включил фонарик. Иван не сразу понял, куда они плывут, и лишь через пару минут догадался, что они огибают остров по периметру в поисках входа в лабиринт. Вход нашелся быстро. Частично он был над поверхностью, а частично под водой. Или он неправильно себе представляет ситуацию? А ситуация такая: море затапливает, запечатывает вход в лабиринт. И если Ника все еще внутри, она просто утонет.

По узкому подземному коридору они местами шли, а местами плыли. Здесь не было так темно, как в воде, а впереди виднелся ровный белый свет. В пещеру, почти доверху заполненную водой, Артем Игнатьевич нырнул первый, а перед тем, как нырнуть, прокричал:

– Закрой глаза и не открывай, пока не разрешу!

Иван зажмурился, тоже нырнул. Теперь он понимал Нику. Понимал, как страшно быть слепым в полном опасностей мире. Слепым и беспомощным.

– Серебряный! – Этот голос заставил его нарушить данное обещание и открыть глаза. Ника парила в толще светящейся воды, крепко сжимая в руке рыбацкий мешок. Под куполом пещеры еще оставался воздух, но выбраться из нее самостоятельно она бы уже не смогла, тоннель был полностью затоплен водой.

А к Нике уже широкими гребками подплывал Артем Игнатьевич с запасным аквалангом.

– Надевай это, девочка! – Его голос был сиплым то ли от волнения, то ли от напряжения. – Надевай и поплыли!

Ей было тяжело грести одной рукой, но она отказывалась не то что выбросить, даже отдать кому-нибудь из них этот чертов мешок. Артем Игнатьевич плыл первым, Ника следом, Иван замыкал. Плыли долго, кажется, целую вечность, словно против течения мощной подводной реки. Легче стало, лишь когда они, уже почти обессиленные, выбрались из лабиринта. А в воде их уже ждали.