Мехлис насмешливо следил за Болдиным. Тонкие губы улыбались, но глубокие черные глаза смотрели пристально.

– Студенты везде одинаковы. Даже если это студенты Красной Армии. Нагружают профессора?

– Так точно, – Болдин кивнул. – Нагрузка серьезная.

– Но преодолимая?

– Конечно. Как говорил генералиссимус Суворов: «Русский солдат не отступает».

Мехлис засмеялся. Но Болдин заметил, что Тухачевский сморщился.

– Мелко мыслите, товарищ Болдин. – Маршал двумя пальцами взял с тарелочки бутерброд. – Речь надо вести не о каком-то русским солдате, а о бойце мировой революции. Вот к чему следует готовиться и на что равняться. Смотреть стоит вперед, а не в прошлое, где люди делились по национальностям. Что же получается, русский солдат не отступает, а какой-нибудь другой – трус? С такими афоризмами мы далеко не уйдем, а наш путь…

Мехлис кашлянул, и Тухачевский замолчал.

– Не о том речь сейчас, Миша. О мировом интернационале вы потом поспорите, если случай будет. Что ты разошелся, как на трибуне? – И личный секретарь Сталина громко засмеялся.

Тухачевский неопределенно хмыкнул.

– Гадаете, зачем вас вызвали, Иван Васильевич? – хитро прищурившись поинтересовался Мехлис.

– Так точно!

– Не стану вас томить. Позвали мы вас, Иван Васильевич, – Мехлис вышел из-за стола, прошелся по комнате, – чтобы вы нам рассказали про один случай, который приключился с вами на войне.

Худощавый, затянутый в строгий черный френч, Лев Захарович походил на ворона. Длинный крючковатый нос только прибавлял сходства.

Болдин прокашлялся. Чай он от волнения пересластил, и потому першение в горле не стало меньше, скорее наоборот.

– Со мной разное на фронте случалось, – осторожно ответил Иван.

– Я напомню. – Мехлис снял с полки черную тощую папку и подошел к столу. Развязал тесемки и вынул оттуда несколько листочков. – Вот посмотрите, знакомые картинки? – Пока Болдин рассматривал черточки и палочки, которыми был густо усеян листок, Мехлис снова сел за стол, вынул из верхнего ящика небольшую металлическую бляшку. – А вот это не встречали?

«Меньше болтаешь, дольше живешь… – промелькнуло в голове у Болдина. – Интересно, кто стукнул? Мелихов или Якимец?»

В черной папочке, аккуратно разглаженные, восстановленные, лежали те самые бумажки, которые пытался спрятать в прифронтовой зоне несчастный немец, схваченный орлами старшего унтер-офицера Ивана Васильевича Болдина. Не далее как вчера он рассказывал историю про странного немца с закорючками в офицерском общежитии. За стаканом и фронтовыми байками со всех сторон света. И вот тебе раз!