— Я сама это сделаю за него, Полли. А ты не должна впускать дядю в свою комнату.

Я ничего не понимаю. Почему Фелисити так настаивает на том, что ее отец не должен заходить в комнату Полли? Что может адмирал сделать такого, что…

Ох, боже… Внезапное чудовищное понимание нарастает во мне, как огромная птица, медленно раскрывающая крылья правды, бросающая ужасную тень…

«Ты не должна входить к ней без особой необходимости».

«Да. Да, адмирал».

«Как вы полагаете, в людях действительно живет некое зло, которое заставляет их поступать так или иначе?»

Я отступаю в тень, когда Фелисити выходит из комнаты Полли. Она останавливается, прислушиваясь, как щелкает замок. Фелисити кажется такой маленькой… Она подходит к лестнице, и я выхожу ей навстречу, изрядно ее удивляя.

— Джемма! Ох, как ты меня испугала! У тебя не звенит в ушах? Я никогда больше не стану пробовать абсент, клянусь! А почему ты не с гостями?

— Я слышала, что ты сказала Полли, — говорю я.

В глазах Фелисити вспыхивает вызов. Но теперь я не боюсь ее.

— В самом деле? О чем это ты?

— А на твоей двери не было замка? — спрашиваю я.

Фелисити судорожно вздыхает.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, но думаю, тебе в любом случае стоит замолчать, — резко произносит она.

Я кладу руку на ее плечо, но она отшатывается.

— Прекрати! — шипит моя подруга.

— Ох, Фелисити, мне так жаль…

Она трясет головой и отворачивается, чтобы я не видела ее лица.

— Ты не понимаешь, каково это на самом деле, Джемма. Но он ни в чем не виноват. Вина только на мне. Я сама пробудила в нем это. Он так сказал.

— Фелисити, твоей вины в этом уж точно нет!