— Деготь да ворвань? — Роман Кириллович расхохотался. — Ну и товары нынче из Аляски доставляют. В Вологодской губернии, стало быть, деготь вышел, а в Архангельске жиры.

Дверь рухнула. Шарахнулись во все стороны голохвостые крысы.

Запах, наполнивший темное помещение, кое-как освещенное теперь из дверного проема, явственно свидетельствовал о наличии ворвани.

Нимало не озадаченный, Сабуров ринулся в полумрак. Пожарные только ошарашено глядели, как приседал он у каждого бочонка, лез во все углы, что-то щупал, что-то нюхал.

— Оба-на! Есть! Сюда, молодцы!

Владелец протиснулся вслед за пожарными.

В руках Роман Кирилловича был теперь круглый берестяной туес, из тех, что используют в хозяйствах попроще для хранения крупы. Темный порошок, его заполнявший доверху, не оставлял о себе малейших сомнений, даже коли рядом не нашлось бы запаса похожих на крысиные хвосты фитилей. Нашлись также длинные факелы, не меньше полудюжины.

— Затейно придумано, ворвань да тюлений жир! — хмыкнул Роман Кириллович. — А уж когда б еще порох рванул…

Что-то происходило с лицом брандмейстера. Магнетическое подчинение, кое вызвал в нем Сабуров, сменилось теперь живым человеческим пониманием.

— Ядрёна-матрёна! — охнул один из пожарных. — Весь квартал бы заполыхал, дома-то какие…

— Как же так… Такой приличный господин… — владелец дома съехал по стене и осел на грязный пол. Одна нога в теплом голландской чулке лишилась своей туфли.

— Вот что… — Сабуров на мгновение задумался. — Оставлять так нельзя, оно и без пороха хорошо горит. Не поленимся — все волочем на лед. До ближнего канала — две минуты. Грузите. Да, еще, одного малого надо послать в объездку, пусть теперь объяснит остальным, что надобно искать.

— Стало быть, до того, ты, сударь, и не знал, что найдем? — весело усмехнулся брандмейстер. — Прости, твое благородие, что не знаю чина. Однако ж для того, кто вслепую ищет, ты находить горазд.

— Чего-то такого ждал, но теперь все сошлось. Пусть все на лед выносят, а порох — по ветру.

— А может, лучше порох-то сдать куда следует? — неуверенно спросил брандмейстер.

— Нет, — уверенно ответил Сабуров. — Все на лед, в сугробы, по ветру. Черт ведь его знает…

Не договорив, он уверенно, словно всю жизнь тем и занимался, взвалил вонючий бочонок на плечи.

— Быстро, грузим!

…Князю Сергею Петровичу подали полстакана мадеры, затем крепкого чаю… Сестра заботливо размешивала сахар. Блаженно ощутив себя больным, Трубецкой полностью отдался во власть добрых женских рук.

Нескончаемый день все длился, словно наступила полярная зима навыворот и солнцу вовсе не должно было заходить.