Спаситель и Искупитель грехов рода человеческого… Помнится, опять же в ранней юности, мне попался какой-то фантастический рассказ: разведывательная экспедиция землян наконец-то обнаружила во Вселенной иную цивилизацию. Цивилизацию гуманоидов. И разведчики попали туда как раз в тот момент, когда там тоже распинали Христа… Сын Божий спас не только род человеческий…

Мое отношение к Господу было несколько неопределенным. Нет, не то чтобы я не верил в Его существование — я, безусловно, верил, потому что Вселенная просто не могла появиться ни с того ни с сего. Я верил в то, что действительно Сын Божий когда-то ходил по Земле. Но, честно говоря, я редко размышлял о подобных вещах, а уж в работе полагался только на себя, но никак не на помощь Высшего Существа. И было у меня еще одно не совсем твердое мнение: мне казалось, что Господь давным-давно покинул нас, наше мироздание, и нет теперь в мире никакого Бога… И никто не слышит нас…

Да, я редко думал о Боге, погруженный в мирскую, так сказать, суету. Не заботился о своей душе… но надеялся, что для этого еще настанет время.

Вечный скиталец Агасфер являл собой наглядное доказательство истинности бытия Спасителя. Спаситель не был порождением этой Вселенной. А вот Враг был порожден разумом…

Агасфер… Однако, как же мы с ним поняли друг друга? Агасфер жил во времена Христа и говорил на языке древних евреев. Я же этого языка не знал. И тем не менее разговор у нас получился. А на каком языке говорили со мной прыгунцы? А обитатели скалы? Еще одна загадка Преддверия…

— Что же это получается? — Стан наконец прекратил бродить по берегу и остановился напротив меня. — Выходит, все эти здешние обитатели тоже когда-то существовали в нашем мире? Может быть, не обязательно на Земле, но там, у нас. Мешки эти прыгающие, подземные черви-гиганты, крылатые женщины-оборотни…

— Женщины-оборотни, — повторил я. — Постой, почему оборотни? С чего ты взял, что оборотни?

— Я видел страшилище, отдыхавшее у тебя на груди, когда ты лежал вон там, — пояснил Стан, кивнув на торчащий из травы камень. — А потом мне показалось, что это страшилище превратилось в красавицу. С белыми крыльями. — Стан помолчал и добавил: — Или не показалось. Тут ведь не поймешь, что кажется, а что нет, хотя Вергилий не раз намекал, что Преддверие — это сплошные иллюзии.

— Крылатая женщина… — Какой-то барьер стоял в моем сознании, какая-то стена, за которую я никак не мог проникнуть.

— Да, совершенно восхитительная крылатая женщина. Ты еще звал ее, пока не очнулся.

— Ника… — тихо сказал я.